Дварф-беглец не шевелился.
Хануман был тяжело ранен. Еще бы. Обжигающие лучи пробили его плоть в нескольких сантиметрах от сердца, теперь он мог похвастаться дырявым легким и отсутствием одной почки. Организм дварфов гораздо крепче и выносливее организма тех же людей, он даже способен восстановить утерянный внутренний орган. Другое дело, что это восстановление займет порядком времени, учитывая, что рану прижгли.
Орк, Леха, сделал, что смог. Он, конечно, мог бы сделать куда больше, если бы Хануман успел очнуться, однако орк не стал тратить более свои медицинские ресурсы и время. И все же во многом именно мазь спасла жизнь дварфу из другого мира, подкрепив его везучесть и усилив живучесть.
Ханумана остался привязан к ветке в пяти метрах над землей. И в таком состоянии провел около двадцати шести часов, чуть более суток. Время, за которое Леха уже успел уйти далеко, а преследователи дварфа смогли бы сцапать беглеца и вернуть его на Родину в мешке для трупов, будь их везение хотя бы в половину таким же как у Хана.
Жан угодил в каменный мешок, глубоко в толще скал, Ури оказался на небольшом парящем островке, расположенном где-то посреди океана, а Лита попала прямо в толщу воды, на глубину в семь тысяч двести три метра.
Очухавшись, дварф чуть не свалился с широкой ветви. И пусть это ему в любом случае не дали бы сделать обхватившие ноги путы, он достаточно громко вскрикнул.
