Ворота небольшого поместья буквально выстрелили босоногую оборванку. Выплюнули ее, как комок грязи застрявший в горле, который не сумел причинить достаточно вреда, чтобы остаться в организме навсегда.
Ютка пронеслась на ускорении метров десять прежде, чем намеренно запнуться, в воздухе перевернуться и со всего маха рухнуть на спину. При этом она оцарапала голень, разорвав штанину о небольшой камешек.
Вскрикнув, девочка сжалась калачиком, но уже через несколько секунд злобного сопения, всё нарастающего с каждым мигом, она подскочила и в ярости заорала. Просто так, в воздух. Замахала руками и затопала ногами, ежесекундно взрыкивая и взметывая вверх волосы, превратив аккуратные косички в растрепанные канаты.
После она вновь рухнула в траву и забилась уже на земле, будто брошенная в чан к электрическим угрям жертва. При этом девочка не переставала выкрикивать проклятья общего назначения и реветь, как зверь, орать, подобно яростному берсеркеру.
Старик Круш в полном молчании стоял и наблюдал за этой сценой.
Шинго замер в воротах, не успев их закрыть окончательно, когда потерял дар речи и движения, глядя на беснующееся создание и разлетающиеся во все стороны клочья травы, каменей и земли. Время от времени мелькали золотистые волосы, словно паутинки, плавно лавируя вниз.
Наконец, Ютка рухнула и больше не поднялась, не шевелилась. Она лежала, уткнувшись носом в мокрую землю, и жадно вдыхала ее запах. Маленькие комочки земли уже начали забиваться ноздри, когда девочка опять резко подскочила. Дворецкий уловил этот момент и поспешно прикрыл ворота, чтобы опять не словить стопоря. А вот дед Круш терпеливо переложил голову на другое плечо, приготовившись ко второму раунду. Однако его не последовало.
