Герцог Мансор был богат и влиятелен, а потому ему прощались все чудачества. Кто станет затевать ссору с человеком, власть которого распространяется на добрую часть юга? К тому же Мансор имел прикрытие при королевском дворе – его старший брат был близок к трону, и это даровало Мансору полную безнаказанность и вседозволенность.
Конечно, всему мог наступить предел, но герцог умело балансировал на тоненькой грани, не позволяя себе совсем уж зарваться. Почуяв утрату положения после очередной особенно шумной выходки, Мансор затаивался ненадолго, а после, чтобы выслужиться, загреметь на всю землю героем, спешил на войну, благо, храбрости ему было не занимать, а время было щедро на всяческие смуты и буйства.
Подвиг быстро находил герцога, и герцог раз за разом возвращался ко двору триумфатором и получал очередные послабления, и тут уже приходил черёд его собственных безумств, выторгованных у короны.
Но в ту войну герцог превзошёл сам себя. Он явился на поле битвы, сбежав от очередного возможного гнева короны, но появился не один. Мансор привёл с собою женщину.
Женщины бывали в военном лагере. Чаще всего это были целительницы из храмов Силы или кухарки-портнихи-прачки, призванные обстирывать солдат. Но первые приходили пешком, вторые приходили с обозом сопровождения, а женщина явилась на вороной породистой лошади и держалась так, что становилось ясно: у нее у самой есть и кухарки и прачки.
