За чашкой чая – литровой бадьей, в которой плескался на столько крепкий отвар, что один глоток придал и без того шустрому юткиному мозгу ускорение – она осознала всю глубину обиды, что чувствовала к бабуле, обиды на родителей. Всю величину своей ошибки и размер вины перед людьми деревни, что на целю неделю, остались без старейшины. Она поняла, что, несмотря на обиду, бабулю она любит и считает самой великой. А вот родители — их она простить пока не может. Если только при встрече… Но позже.
Сейчас о делах насущных, коих накопилось выше дрожащей и готовой рухнуть крыши.
Ром поведал как смог, что ему было известно.
Первое из «глобального» — разбойники на северной дороге за кладбищем. Ни путники, ни торговцы, что идут через их деревню не могут пройти дальше из-за этих уродов. И, вроде, не простые ребята. Посылал город уж пару раз к ним отряды этих бездельников-авантюристов – все полегли до единого. Видимо вояки бывшие или что-то вроде. А может кто и пострашнее там засел. Хотя с другой стороны, может город просто какой-то мусор на убой кинул. Опыта набраться, а вышло как всегда.
Выживших бандиты не оставляют, всю добычу забирают, но дальше того места тропы, где случились все нападения, не уходят. Вот уж как дня четыре такая каша варится.
Далее – кладбище. Не поверишь, Ютка, все проблемы будто ждали, когда ты сорвешься, уйдешь на недельку, и каждая разом себя обнаружила, подобно громадным гнойникам.
Девочка лишь зло ощерилась на это.
Ром продолжал.
Да, кладбище. Мертвяки поднялись. С чего? А шут знает! Поднялись и все. Бродят даже днем. Но на кладбище их сила священника удерживает. А по ночам сильнее становятся под светом Мило и выходят, нападают. Тут святой отец оказался бессилен. Говорит, ночь – время темных сил. Но Ром рогом уперся и Ютке заявил: «Так думаю – коли ты свою работу делать хорошо не можешь, то какой ты к черту святой, м?» Вот так-то…
Так, про мертвяков… Какой свежести? Ну знаешь, разной. Бывает совсем молоденькие, которых в прошлом месяце буквально хоронили, а бывает, что скелеты чистые вылезают. Между костями пустота, как держатся — не понятно.
Тут девочка не выдержала:
— А я говорила, гнилые ваши кочерыжки! – Ром на такое обращение не обижался. А чего? Он ведь тоже в глубине души хочет, чтобы его в земле похоронили, а не… — Кремировать! Всех! Всех сжигать! – Ютка зло опрокинула свою бадью. – Так все: нет! Куда мы цветочки носить будем? Да как так? Да что такое?.. Тьфу! Вот как разберемся здесь, снова вопрос этот животрепещущий подниму. И каждого, кто будет колебаться, на могилки разрытые свожу поглядеть!
— Ну…
— А, знаю, лучше придумала! Сегодня же всех сжигать тела заставлю! Достали!
— М-да… — Ром прихлебнул свой отвар. – Вся в бабку свою.
— Ты говори давай, что там еще, — словно не заметила его слов девочка.
По мертвякам вроде все… Дальше – веселей.
— Ну-ка, обожди. Поподробнее. Как погуляет нечисть, на кладбище обратно возвращается?
— Э… Да… Точно! Возвращается! И тела с собой утаскивают. Но не наших. А там… К западу у нас тут новое поселение выросло.
— Серьезно? Торговцы?
— Точно.
— Ладно. Что с телами делают?
— Торговцы?
— Мертвецы.
— А, это… Хм. Едят?
— Ты меня спрашиваешь?
— Ну да. А что еще зомбарям поганым с телами чинить?
— Я не знаю! Поэтому и спрашиваю! Пожрать они могли бы и на месте. А ты говоришь, что тела утаскивают!
— О… Верно, слушай. Голова… Но, — Ром потер макушку, — не ведаю. Не видал, не знаю. Может, Ганнир в курсе. Он там целыми днями сидит. Ему послушники еду носят. Он, почитай, и на шаг днем от кладбища не отходит.
— Интересно… А, ночью?
— Спит. Надо же ему спать.
— Надо. Только он дебил! Если он днем подпитывает письмена… Он же подпитывает? Или что? Или за чем он за кладбищем днем следит? Ему заняться не чем?
— Чего сразу «дебил» и почему «не чем»? Есть чем. Следит. За кладбищем. Ага. Так и сказал. Он же не в силах ночью злу противостоять! Я ж говорю!
— Понимаешь, дядюшка, магии письмен, которую умеет использовать Ганнир, без разницы ночь на дворе или день. Но ладно, оставим. Поговорю с ним сама. Мертвые только в нашу сторону идут каждую ночь? Или просто по округе разбредаются?
— Не ведаю… Говорю ж, ты у Ганнира спроси, он то уж знает. С закатом почивать отправляется…
— Вампир чертов… дневной только… — еле слышно пробормотала девочка.
— …точно видел. А я… Я человек простой. Хоть и большой, но пугливый. Мертвецы мне не по плечу.
— Хорошо, продолжай. Или все, наконец?
— У-уй… Если бы! Не все…
Златоеды навалилось. На парней уже второй день нападают эти твари, сжирают золото, рабочих и уходят. Мужики работать не хотят, почти бастуют, пьянку тут устраивали. Но понять их можно.
И последнее – двумордые озверели в конец. Спасу от них никакого нет. Совсем! Каждую ночь рядом бродят. Сначала кур утаскивали, потом коров, теперь и за людей принялась. Ничего их уже не пугает! Еще не много и в деревню зайдут, выгрызая людей из домов, как нежное мясо из скорлупок!
Слушая, Ютка про себя усмехалась. Она то точно знала, чего и кого эти двумордые твари боятся. Только вот этот страх почти помер. Но Ютка знала свою бабулю – Хан будет исцелен. И в ближайшее время. Это наверняка. Поэтому с волками пока остается только мирится.
Что еще по мелочи?
Ну… У Тампа, кажись, неурожай будет.
Гречиху не смог посадить?!
Там видно, что не взойдет. Рано он все-таки сеял…
Дурак если! Говорила ему не торопится!
У писца бумага кончилась, надо в город срочно. Да многим надо.
Ясно… Грустно, конечно, но у этого прижимистого дедка по-любому есть заначка. Годовая. И с остальными то же самое, не первый год на свете живут. Потерпят еще чуток.
Нам бы еще штаб стражей наших доблестных пополнить.
Да пошли они в сра!..
Ютка, вот из-за этого многие рутинные хлопоты становятся головной болью. Это тоже проблема, причем, которую ты просто не хочешь решать.
В остальном же парочка домов покосилась. Но главное – амбар просел. Надо бы поднять.
Сделаем.
И Бобры. Выше по течению плотин понастроили, и речка стала слишком слабой. Скоро так и вовсе пропадет. А мельницу-то надо крутить.
А черт, бобры…
Это все, пожалуй, помимо общей растерянности и паники.
— Ну да, — Ютка залпом допила содержимое литровой бадьи. – Только и всего. Разберемся, Ром. Со всем справимся. Не спеша, с чувством и с интересом. И мне нужны будут твои браться и ты.
— Мы готовы устроить выходной. Ради такого дела, Ютка, мы готовы. Только говори, что надо, и мы сделаем.
— Отлично. Тогда вот первое задание: бери братьев и поднимите амбар.
— Сделаем.
Ютка прикинула план действий на ближайшую пару часов: сначала забежать к охотнику, к кладовщику, к Моле поболтать, потом в таверну и к господам. А дальше обрисуется. Но может быть придется воспользоваться услугами гильдии. Еще можно попробовать договориться со стражами, которые у нее тут в деревне, вроде, смотрят за порядком, но Ютка видеть не хотела их оплывшие сальные морды. Поэтому из всех планов их исключила.
И в обще! Они — еще одна проблема, это верно! Десяток лишних ртов на деревню, представители закона! Надо от них избавиться. Желательно, конечно, на законных основаниях, но тут уж как получиться. Может, они все неожиданно погибнут, став роскошным обедом для двумордых…
Фух. Ладно. Понеслось.
Глава охотников доложил, что мяса в последнее время нет совсем и парни гибнут. Да, даже не успевают донести до бабы Млаши. Нападают двумордые. День, ночь – им все равно. Они будто собрались выжить людей со своей территории. Только и ждут, когда кто-нибудь сильно отдалиться и тут же рвут бедолагу. Но это были цветочки. Гады осмелели. Напали на большую группу, ранили трех охотников. Баба Млаша наложила повязки, все зашила, подлечила – ребята по домам теперь отлеживаются. И судя по всему дальше будет только хуже. Как бы твари в скором времени не начали двери выламывать да детей вперед родителей есть.
