Мэри замерла, мгновенно вспомнив, как сильно любила его, как тянулась, подобно подсолнуху к солнцу, к этому удивительному парню, как плакала о нем…

-И… что же ты думаешь об этом? – тихо спросила она.

-У меня до сих пор нет ответа на этот вопрос. Наверное, все было бы по-другому… Возможно, я остался бы жить и чувствовал бы себя много счастливее…Я решил тогда, что не получится. Да, я уверен, что ты любила бы меня куда больше всех тех, что потом клялись мне в любви! Но… вот смог бы я сделать счастливой тебя или вообще кого бы то ни было?

Она открыла было рот, но он провел по ее губам кончиком пальца.

-Тише, Мэри Ли, не надо! Я знаю, что ты хотела бы возразить мне!.. Наверное, я неплохой человек, я добр, страшно великодушен и щедр, я бросаюсь в любовь, как в омут – с головой! А потом…потом я начинаю понимать, что так нельзя, что есть работа, есть то, ради чего я, собственно, живу. И начинается очень болезненный разрыв между моим делом и любовью, и ни то, ни другое я не в силах предпочесть. Разве же это жизнь?! Это боль, это нервы, это досада на самого себя и на того, ради кого я готов на все!.. Это все равно, что идти по лезвию ножа между реальностью, где близкие люди, о которых я должен заботиться, работа, выматывающие турне, после которых я, как зажеванная и затоптанная жвачка, работа в студии, отнимающая кучу сил только лишь на споры и выяснения отношений, и моим миром, теми нитями, что связывают меня с чем-то необъяснимым, что наполняет мою душу, что делает меня тем, кто я есть, а не тем, кем я порой вынужден быть. Хотя, и тогда это тоже я… Понимаешь? Я всякий, я разный, но я хотел бы быть в каждом лице тогда, когда мне хочется, а не тогда, когда меня хватают за задницу… Нет, Мэри Ли, как бы я ни верил в твою любовь тогда, как бы моя душа ни тянулась к тебе, я… я попросту отдал тебя Ричмонду. И это было, вероятно, самое правильное решение за всю мою жизнь! Я увидел ваше счастье, с радостью, совершенно искренней радостью осознавая, что в этом моя заслуга, что я – тот волшебник, что сделал вас счастливыми…