…Гладь небольшого озера, берега которого теряются во мраке и тени деревьев. Самая даль парка и туман, опускающийся в предрассветных сумерках. У берега мостки и длинная лодка, похожая на гондолу. Лодочник уже на месте, скрытый с ног до головы долгополым плащом с широким капюшоном. …Второй привратник! – догадалась Мэри. Значит…

-Мне пора, — сказал Эдди. – Только не плачь! Ради Бога, не плачь!

Наверное, он увидел ее глаза, ее невольные слезы, которые она ни за что не смогла бы сдержать.

-Ты же знаешь, я всегда, я навсегда рядом. Навсегда!.. Да, всему в этом мире когда-нибудь приходит конец. Но только не тому, что рождено от Любви, что создано с сердцем, что душа держит обеими руками. Поэтому ты не должна плакать. Все, что ты любишь, с тобой, где бы ты ни была. Слышишь? Что бы ни случилось! Только… Только гори ясно, люби сильно и верь, как бы ни было грустно и больно!.. Ты умеешь и я очень, очень люблю тебя, детка!..

 В последний раз обняв ее и ласково, так ласково, что сердце зашлось, чмокнув ее в уголок губ, он ступил в лодку и та бесшумно – даже плеска весел о воду не услыхать – поплыла, заскользила, удаляясь в туман…

Отъезд в Москву пришлось перенести на следующий день.

Провожая Мэри в аэропорту, Ричмонд обнял ее и сказал, глядя на Кайла.

-Береги ее, как зеницу ока!.. – А зарывшись лицом в ее волосы тихо прошептал ей одной. – Поклянись, что с тобой больше никогда ничего не случится!