– Потому что раньше они велели молчать, а сейчас…

– Что «сейчас»?

– Сейчас это уже не важно…

Заложница произнесла последние слова медленно, четко и с таким одержимым блеском в глазах, что не на шутку перепуганная Корнелия принялась шаг за шагом отскакивать назад к двери, подальше от сумасшедшей. Выставив перед собой костыль, словно щит, она пыталась обороняться, но, в ее положении, защищаться и одновременно держать равновесие – было сложно.

– Я знаю, ведьмы живучие и так просто вас не прикончить, – с нескрываемым наслаждением выговаривая слова, Меланта все неизбежней надвигалась на сестру. – Так что придется немного заморочиться. Сначала отрубить все части тела, а затем, лишив головы, сжечь их в печи. Конечно, я могла бы использовать священный огонь инквизиции, но он быстро испаряет останки, а я хочу, чтоб страдающая мамаша лично закопала твою тупую башку.

– Тебе со мной не справиться, – прохрипела напуганная девушка, перепрыгивая порог комнаты и судорожно ища глазами приготовленный на такой случай топор. – Что за черт? – только и успела удивленно воскликнуть она, прежде чем инструмент кары, выбранный для пленницы, оказался в ее собственном лбу. – Так вот оно как, – сквозь льющуюся на стеклянные глаза кровь, просипела Корнелия и, закатив глаза, свалилась под ноги дьявольски улыбающейся Меланте.

***

Не видя другого выхода, ведьма подписала контракт, и мы приступили к делу. Подкатив к дому, еще не выходя из машины, я почувствовала запах крови и всеобъемлющей печали.