– Я сделала это во благо дочери!

– Добра ты хотел лишь себе, адское отродье. Сколько же в черной душе жадности и подлости. Если бы не чары, наложенные тобой, Василина не стала бы убиваться по парню. Она не была бы так уязвима. Но, вместо того, чтобы развеять наветы, ты добила ее, вновь пытаясь приворожить Альберта.

– Сколько раз нужно повторить? Моей вины здесь нет! Еще при рождении я наложила на малюток столько оберегов, что ни одна тварь не заставила бы девочку свести счеты с жизнью. Даже я сама! – взбесилась Хедна, подпрыгивая от негодования на стуле. – На такое способна только особенная сила, и ты прекрасно знаешь какая. Не притворяйся, будто не почувствовала через меня, что мразь ею обладает.

– Пусть так, но смерть младшей дочери – последствия твоих поступков, – медленно наклонившись над столом прямо к лицу ведьмы, зловеще прошептала я. – Единственный, кто виноват в смерти Василины – ты сама.

– Да! Признаю, – став пунцовой, сдалась женщина, истошно крича и обращая на себя внимание всех посетителей забегаловки. – Что теперь говорить? Бедную девочку не воротишь. Я делала все возможное, но слишком поздно приняла, что в деле замешана сила, которая мне не подвластна.

– «Поздно приняла»? Ты не хотела верить в собственную слабость. Меланта девственница. Приворот был на крови. Такой уже ничем не разбить.

– Вот именно! Ничем! Заклинания, подкрепленные кровью, самые сильные из всех. С подачи подлой дряни мальчишку тоже придется списать в утиль. Ему не выжить. И что, после этого будешь по-прежнему считать девицу невинной овечкой?