Рассвирепевший русский сгреб с тарелки горсть креветок и швырнул в меня. Я отбил ‘подачу’ ракеткой, после чего мы рванули к выходу и разбежались в разные стороны. Однако, уже через пару кварталов черная машина с тонированными стеклами преградила мне путь. Передняя пассажирская дверь распахнулась, и я увидел за рулем бородача.

       — Садись, быстрей! — коротко приказал он.

       Всю дорогу мы ехали молча, но я заметил, что русский украдкой косится на меня. Отъехав на приличное расстояние, он припарковал машину в каком-то переулке.

       — Спасибо, конечно, — язвительно поблагодарил я своего спасителя. — Но с чего это вдруг?

       Вместо ответа, он снял парик и отклеил бороду с усами.

       — Папа вернулся, но нашел лишь брошенный мотоцикл! — сокрушался Виктор. — И был уверен, что маму с тобой забрали наркоши.

       — А она, что вы сорвались с обрыва и погибли.

       В тот день я и брат на радостях наклюкались: ведь нас ко всему прочему поздравили с прекрасно спланированной и изящно проведенной совместной операцией!

       — Как это? — вырвалось у Дэвис.

       — У Фумагалли зверская аллергия на морепродукты и арахис. Креветка, обжаренная в арахисовом масле, попала ему в открытый рот после моего удара ракеткой, что спровоцировало анафилактический шок. В итоге, прибывшие врачи лишь констатировали его смерть. Меньше орать надо было!

       — Вот это пруха! — наконец-то подал голос Костров. — Только брат-то кто?