— Сэр, я не понимаю, зачем меня вызвали в Лэнгли и зачислили кадетом, — решила я сменить неприятную тему разговора.

    — Поверьте, только острая необходимость заставила меня сделать это. А вашу толерантность мы сейчас проверим. — Джонсон покинул кресло и распахнул дверь в соседнюю комнату. — Оппа, зайдите, пожалуйста. Кадет, обнимите своего родственника.

    Ненавижу лягушек! А когда одна из них ростом с человека виснет у тебя на шее, остается только грохнуться в обморок.

    — А с толерантностью-то у вас проблемы, кадет Дэвис. Проверим память: вспомните-ка, когда вы последний раз видели свою сестру? — спросил Джонсон, когда я пришла в себя.

    — Лет десять назад, сэр. Она пропала сразу после вечеринки. — Я покосилась на молча сидящего в кресле напротив меня зеленого человечка с огромными желтыми глазами и странным именем — Оппа. — Только какое это имеет отношение ко мне?

    — Прямое. Какой вечеринки?

    — У сына какого-то русского политика, Даниэлла меня туда затащила.

    — Рассказывайте дальше и в подробностях, кадет! — рассердился полковник. — Не заставляйте меня все время переспрашивать!

    — Но это — личное, сэр.

    — Напоминаю, в настоящий момент вы на службе!

    — Хорошо. Русскому нужен был эскорт чернокожих близняшек, вот сестра и предложила подзаработать.

    — А моральный аспект вас не смутил?

    — Я тогда еще не была полицейским, а надо было платить за учебу и жилье. — Я заметила, что Джонсон черкнул шариковой ручкой в досье. — А что вы там пишете, сэр?