Тут у народа терпение стало заметно иссякать. Понять вообще-то их можно, не все ж такие умные, чтобы осознать что происходит — «тут играем, тут не играем, тут пятно жирное — рыбу заворачивали». Утешали друг друга, успокаивали, как могли, дескать, вот помрет он рано или поздно, зятя-протестанта на трон, католиков на дыбу и заживем, наконец, как люди. Возрадуемся.

Размечтались. Король взял да и родил в 53 года сынишку. Католического сынишку. О чем радостно известил протестантскую дочь-Марию и ее супруга, мол, не смею задерживать, в услугах ваших более не нуждаемся. В смысле наследования. Им то, может, и все равно, свои владения имеются, а вот знать английская взвыла, объединилась в недовольную кучу и села писать протестантскому королевскому зятю письмо, чтобы срочно он приезжал и правил ими изо всех сил, ибо погибают они тут зазря под тираничной пятой короля из-за его окаянной толерантности.

Мария мужа в охапку и на родину. Высадились с армией, плюмажи развеваются у них, хоругви всякие, да так красиво, победоносно и пошли на столицу. Король, конечно, уже про это прознал, сынишку отложил, войско свое, побольше, между прочим, чем у зятя-то, собрал и тоже плюмажами все украсил. Не собирался же никто воевать. Думали, посидят по-родственному, обсудят, может, по стаканчику пропустят, да и разойдутся, оставив в памяти счастливое томление от теплоты беседы и красоты плюмажей. Не срослось. Вот все думают королями быть разлюбезное дело, а ведь это не так, то предадут, то свергнут, или вообще убьют до смерти. Так и с Карлом, и армия, и намерения самые лучшие, а ренегаты-отступники бросили короля-батюшку и прямо на его изумленных глазах перешли к неприятелю с целью трудоустройства.