На золотом крыльце... Англия. Истории об истории.
Стефан Блуаский

«Степан наш был хороший рыцарь, в других делах Степан был глуп» — так бы Уолтер Мэп[1] описал сегодняшнего героя, если бы владел талантом Никифора (Ляписа) Трубецкого.

Степан, он же Стефан, он же Этьен, он же Стивен, вырос в семье труса и дочери Вильгельма Завоевателя. Лишившись папеньки в нежном возрасте, мальчик принялся расти маминым сыном. И неплохо это у него получалось, даже с некоторой долей удовольствия. Поэтому, поначалу он не произвел на широкую общественность серьезного впечатления. Ну, вырос, ну женился, богат и вроде счастлив, все как у людей.

Но случилась же ему оказия стать жертвой поноса и неожиданно выжить, в то время как наследник здравствующего короля, кузен Этьена, скоропостижно утоп. Тут в мамином сыне проснулись амбиции. Виной тому дисбактериоз или какая другая причина, нам этого не узнать, но Этьен начал трепетно любить своего дядю попутно выискивая в нем признаки увядания.

Генрих I не имевший запасного сына, неотвратимо расставаясь с надеждой родить внепланового наследника, от расстройства сдуру-то племяннику ляпнул, мол, помру, королем станешь. Может он и не всерьез это, а в Этьенову душу запало. И с чего бы ему сомневаться? Других претендентов не имеется, разве что дочь королевская Мод Генриховна. Так она женщина, да и проживает за рубежом замужем за Генрихом V, супруга императора Священной Римской империи. Сдалась ей корона английская, тю.

Поэтому Этьен поживал в благоприятной уверенности и ждал своего часа. Сам придумал, сам поверил. Но Генрих, тот, что V, самым гнусным образом преждевременно почил, оставив Мод бездетной вдовой. Кинулась она к папе, папа растаял и заставил всех подчиненных присягнуть дочке на верность, чтобы гарантировать место после себя.

Народ, спорить не стал, хоть и удивился. Даже Этьен поклялся в лояльности, а сам внутри себя закипать потихоньку начал. Это ж где это видано, женщину вперед наследника мужеского полу в очередь ставить? Промолчал. Мало ли, что еще случится. И был прав.

Случилось то, что Генрих I решил, отчего же его яблочку румяному Мод пропадать задаром, и выдал 26-летнюю дочь опять замуж. Только молодая женщина решила пожить как человек, что называется, для себя, излишествам каким нехорошим попредаваться, так, на, получай, в мужья графа Анжуйского Жоффруа V Плантагенета, хоть и Красивого, зато 15-летнего. Повозмущалась она, поплакала, но против папы, особенно если он король, не попрешь. Надо, так надо. Да еще через пять лет порадовала родителя первым внуком-тезкой. Потешила старика, и тот, пребывая в уверенности, что проблема с наследником решена, мирно убился миногами спустя два года.

Вот тут Этьен и выскочил, аки черт из табакерки, какая, говорит, из Мод королева? Какой из ее отпрыска король? Сама полжизни по заграницам моталась, то за одним иноземцем замужем, то за другим, и сын ее англичанин лишь наполовину. Зачем нам такое правительство? Даже в 12 веке люди понимали, что критикуя, надо предлагать, поэтому Этьен, естественно, внес рациональное предложение — сделать королем его. И спорить никто не стал. А почему бы и да? Этьен — человек хозяйственный, благочестивый, местами даже добродушный. Все пытается решить миром или при помощи финансов. Ну, нарушил, чуточку клятву верности, а кто не без греха?

Но у Мод, дамы заполошной и где-то истеричной, мнение было другое. Помыкавшись три года на чужбине, наябедничала она своему брату сводному, графу Глостерскому, что сама притесняют, а малышу ее корону не дают. Глостер сестренку любил, могуществом и уважением обладал, и пообещал Мод всестороннюю поддержку и помощь в борьбе за правое дело. О чем, не преминул известить Этьена. Тот расстроился, один разговор периодически посылать шебутную бабу, хоть и королевского обличья, а другой, когда тебе уже гражданской войной перед носом машут.

Глостер слов на ветер не бросал и понеслась. То сторонники Этьена побеждают, то Мод с Глостером. То одних в плен берут, то других. Кто сбежит, кого добровольно отпустят. Сын против отца, брат против брата. Где наши, где не наши, вообще не понятно. Так и тянулось бы мытарство, да Глостер умер. Что обидно, доблестный рыцарь-воин, а умер от скучной лихорадки. Мод без поддержки брата, конечно, не вывезла. Но еще 7 лет, Этьену досаждал ее подросший отпрыск.

В конце концов, устав от этой тягомотины, теперь возглавляемой Модиным сыном, король Этьен-Стефан-Стивен предложил последнему мирный договор. Подписав который, дядя признал племянника наследником, оба обменялись клятвами (господи, ни чему их жизнь не учит) и тем положили конец Анархии[2], скрепя свое сотрудничество «поцелуем мира».

Меньше чем через год, у Этьена заболел живот и он умер. Как говорил Станислав Ежи Лец[3]: «Всё в руках человека!.. Поэтому мойте их чаще».

[1] Уолтер Мэп — священнослужитель и писатель, при дворе короля Генриха II.

[2] Анархия – период гражданской войны в Англии 1135—1154 гг.

[3] Станислав Ежи Лец — польский поэт, философ, писатель-сатирик и автор афоризмов.