– Вы позор для Родины! – вопил прапорщик. Старшины терпеливо стояли рядом с нами. – Вы стадо!..  

Мне бы хотелось написать всю речь человека, на которого мне все равно, но в том то и дело, что мне все равно на него. Я лишь помню, что этот мужик равнял нас с землей, говорил, что мы ни на что негодные парни. Но много ли годных людей на планете в возрасте шестнадцати-семнадцати лет? Сравнил хер с пальцем, думаю я, сдерживая все свои мысли при себе. Мои мысли – чужие мысли для таких людей, как прапорщик. Он всю жизнь занимался тем, что командовал. Годен ли он на что-нибудь еще? Возможно, но пока я видел лишь вопящего на подростков человека, которому нельзя угодить.  

В голове не было мыслей после ужина, только желание улечься подобней в кровати и переместиться через сон в другой день. Я все чаще замечаю, что сон – это телепорт, который может восполнить энергию, просто иногда вся эта энергия расходуется на сны и дурные мысли. Никому же не нравится, когда без их ведома на телефоне подключаются подписки к какой-то херне и из-за этого тратятся деньги. Здесь то же самое. Однако не стоит сравнивать моменты, когда ты ни черта не делал весь день, и находишься в расцвете сил с днями, когда тебя гоняют с утра до вечера. Я почему-то думал, что именно эти пять дней я не смогу думать ни о чем.  

В через час мы побежали обратно в лагерь. Нам дали десять минут на то, чтобы созвониться с родителями. Я не брал телефон, т. к. считал, что будет лучше, если мы не будет слышать друг о друге эти несколько дней. Несмотря на то, что я очень хотел вернуться домой, я спокойно сидел около палатки, смотрел на других парней. Никто бы не заметил, если бы я забежал в палатку, взял бы дневник и сделал пару записей. Но вот, блин, проблема – я тупо не хотел ничего писать, т. к. у меня не было мыслей, которые можно было бы высказать. Подобную усталость я испытывал впервые. Самая высокая степень усталости – это не та, где ты думаешь о том, что у тебя болит все тело, а та, – где уже нет места самим мыслям об этой боли. Я так хотел пить! Я так хотел чего-нибудь поесть!