Мы сделали круг, завернули к турникам.  

– Стройся в три ряда! – приказал старшина.  

Кое-как мы встали в три ряда. Каждый подтягивался сколько мог, за этим наблюдали старшины. Они считали, громко считали, чтобы остальные слышали, сколько ты, мешок, – набитый сам, знаешь, чем, – смог подтянуться. Мне удалось подтянуться четырнадцать раз, это был предел моих возможностей без подготовки к упражнению. Зато Д. смог потянуться аж двадцать два раз. Старшины все время считают. Р. подтянулся двадцать два раза и ходил со странной, больше похожую на азартную, ухмылкой. Он крутанул колесо, чуть не задел Е.  

– Делать не хрен, что ль? – недоуменно прошептал Б.  

Д. лишь пожал плечами, он привык не обращать внимания на Р. с тех самых пор, как он стал неотъемлемой частью нашей компании. Знакомство с Р. напоминало старый прикол: ты знаешь человека всего пару дней, и он кажется тебе нормальным, но стоит тебе дружить с ним, скажем, год, и ты понимаешь, какой он шизик. Разумеется, я всегда одобрял сторону Д, то бишь сохранял дружеские отношения с Р. только в школе, вне стен – он сам по себе, а мы просто люди, которые видели его в школе. Вот такая бывает дружба, думал я, в такое время – в одно время на тебе маска хорошего друга, но стоит фону измениться, и ты, видя приближение своего школьного друга, переходишь на противоположную сторону улицы.  

– Че ж так мало? – жалостливо спросил старшина у В.