– М, кстати, возможно, – подхватил Д.  

– Ничего, – сказал К., – как вернешься домой, жопа почувствует любимый сортир! Ха-ха-ха…  

– Иди ты, – махнул Б.  

Мы вернулись к тиру и прыжкам. На другом конце лагеря мы видели, как несколько парней под руководством старшин учатся ближнему бою. Р. был там, махался, укладывал противников на жесткую землю. Партнер по поединку не мог встать сразу – Р. вкладывал всю силу, думая, что так и надо.  

– Участвовать в ближнем бою, – говорил Д., — это все равно что увернуться от всех пуль, чтобы тебя убили «пером».  

– Большинство все равно погибает от пуль или взрывов, – невзначай сказал я. – Как по мне, надо уметь способность лишиться всего огнестрела. Нож – это хорошо, а огнестрел – это практично.  

– Золотые слова. – Д. увидел, как старшина зовет его на вышку, чтобы попрактиковать приземление. Это было весело, так почему бы не дать другим – тем, кто не прыгает завтра, – просто спуститься по тросу?  

Д. поднялся на вышку, прицепил к форме пояс и спустился на землю по тросу. Он окунулся ногами в песок, пролетел еще пару метров, пока не остановился окончательно. Отцепившись, он вернулся ко мне.  

– Классно, – улыбаясь, сказал Д.  

– Я знаю, сам вчера прыгал.  

Полчаса я и другие парашютисты учились выполнять маневры во время полета. Это были лучшие полчаса за эти дни, т. к. я висел над землей, качался на раскрывшемся парашюте. Мой парашют был в тени, и мне казалось, что я нашел идеальное место в этом лагере. Я прислушивался к шелесту листвы над головой, ощущал на себе свежий ветерок, остужающий вспотевшие лицо и шею. Не помешало бы попить чего-нибудь, утолить жажду, а потом заснуть под этот тихий шелест.