Прицелился и на выдохе совершил выстрел. В плечо ударил приклад, да так, что я упал, направив АК в небо. Я быстро поднялся и отошел от тира. Ну его нафиг, думал я, не это мне нужно в жизни, мне не хочется держать в руках оружие без причины, или ради того, чтобы показать, что я плохо стреляю.  

Зато другие хорошо, я бы даже сказал, уверенно, стреляли по мишеням. Д. взял АК поудобнее, прицелился и сделал два точных выстрела. Отдача толкнула его, но он продолжал стоять на ногах. Он почти попал в центр мишени, каких-то два сантиметра не хватило.  

– Я, конечно, знал, что ты… не особо хорошо стреляешь, но не настолько же, – сказал мне Д.  

– Вообще все равно, – сказал я. – Пять секунд позора – это фигня.  

Следующим стрелял Р., он-то сразу сделал три выстрела. Он был крепкий, поэтому отдача пришлась только на плечо, а сам он, будто статуя, стоял в семи метрах от мишени, сжимая АК. Старшины вели счет, кто лучше стрелял. Я так до конца и не понял, зачем им нужен был этот учет? Об этом учете никто и не вспомнил после. Мы отстрелялись, и этого хватило.  

– Хорошо постреляли, – с улыбкой сказал Р.  

– Ага-ага, – кивал С.  

Наверное, только Р. радовался тому, что он здесь. Конечно, ведь дома его ничего не ждало. Он не гулял с нами (его имя даже не всплывало), он не ходил куда-нибудь, например, в кино. Он просто существовал, как факт. А что с этим фактом делать, решать нам, и мы о нем забывали. Точно также, я думаю, и будет со всеми нами после окончания школы. Мы забудем большинство людей, с которыми учились, т. к. за годы, проведенные в школе, взрослея – понимаешь, кто такой друг на самом деле. И друзьями были только Д. и В.