Он  бегал  то  туда, то  сюда  по  каменным  ледниковым  осыпям  из  палатки  в  палатку  и  не  выпускал  радиотелефон  из  своих  рук.

  Рядом  с  ним  был  его  помощник  из  Киргизии  и  завхоз  по  здешнему  хозяйству  и  столовой  Ихтекбек  Ималиев.

  Тот  просто  стоял  и  смотрел  на  покрытые  белыми  густыми  облепившими  склоны  и  укрыв  саму  макушку  горы  облака.

  Он  знал, если  оттуда  не  вернулись  в  установленные  сроки, то  возврата  уже  не  будет. Это  не  первая  и  не  последняя  гибель   людей  в  этих   горах. И  на  этой  погибельной  для  многих  восходителей  самой  красивой  вершине  горного  Тянь-Шаня.

  Наступило  утро. Живописное новое  утро  в  горах. 

  Восходило  как  бы  нехотя  и лениво, проснувшись, яркое  весеннее  солнце.

  Сквозь  черные  ночные  облака  прорезалась  островерхая  макушка  Хан-Тенгри, окрашенная  яркой  алой  кровавой  краской. Хан  постепенно  становился   красным  до  самого  подножия  горы. Смотрящим  на  нее  в  это  время, казалось, что  сама  кровь  течет  по  черным  камням,  скалам   крутых  пирамидальных  стен  красивейшей  вершины  всего  центрального  Тянь-Шаня.  Был  таким  же  красным  и  пик  Чапаева.

— Он  забрал  его  себе. Забрал  их  всех — произнес  Ихтекбек  Ималиев  всем  стоящим  рядом  с  ним  сейчас, потрясенным  такими  потрясающими  видами  пика  Хан-Тенгри, смотрящим  на  такое  умопомрачительное   по  красоте  предутреннее  великолепие.