Позднее, была  проведенная  панихида  по  пропавшим  и  признанным  погибшими. И  нашими  и  иностранцами. Были  даже судебные  разбирательства, вроде как нашли, какие-то  в  этом  деле  правонарушения  и  махинации  со  счетами  и  всякое  такое. Взяли  за  задницу  заграничного  товарища  Всеволода  Воропаева, этого   уже  теперь  миллионера  американца  Дональда  Чапмена. Да  и  Всеволода  тоже  неплохо  по  судам  потаскали, но  вроде все  обошлось. Но  это  отдельная  уже  тема.

  Зато  в  горном  Центральном  Тянь-Шане, и  там  где  упокоились  навечно  шестеро  альпинистов  у  печально  известного  жертвами  пика  Хан-Тенгри, появились  новые  поминальные  прибитые  к  камням  почетные  посмертные именные  с  фотографиями  таблички  тех, кто  не  вернулся  в  земную  человеческую   обитель. Тех, кто  навсегда  остался  среди  гор, снегов  и  скал. Тех, кто отдал  всю  свою  сознательную  жизнь  горам  и  умер  именно  здесь, свободным  и  вольным. В  том  месте,  где  не  работают  никакие  законы, принятые  в  низшем  мире. Кроме  законов  самих  гор  и  самой  человеческой  порядочности  и  честности, преданности  и  дружбе. Подтвердив  еще  раз  то понятие, что  лучше  любых  гор  могут  быть  только  горы, где  ты  еще  не  бывал.

  На  этой  такой вот  романтической  грустной  волне, можно  было  бы  все  и  закончить, лишь  уточнив, что  ледоруб  погибшего  и пропавшего  в  горах  Андрея  Мотылева, в  память  о  лучшем  товарище  и  друге,  забрал  себе  его  командир  в  той  экспедиции  на  Хан-Тенгри  и  в  Центральный  горный  Тянь-Шань  Всеволод  Воропаев.