Следующие следы были такими же и двигались к Южной вершине. Эти больные мистические сновидения выползли из его мужского альпиниста сознания на Божий Свет и именно в такой ответственный крайний момент и именно сейчас.
— Чертовщина, какая-то — он произнес негромко и сам себе.
Андрей Мотылев был не на шутку напуган. Все как будто было рождено его воображением и его болезненными бредовыми жуткими снами. Точно он сам их породил и выпустил из самого себя. И еще здесь на высоте, более семи тысяч метров.
— Это, что такое, Андрей?! — Валентина Пономарева сейчас была тоже ошеломлена и напугана не меньше его.
— Позднее расскажу. Идем дальше. Затаптывай следы – он произнес ей – Пока эти, что сзади не увидели такое и не запаниковали. Сама знаешь сейчас не время паниковать и вообще опасно, как никогда. Меня беспокоит этот англичанин Сэм Велингтон. Он точно тут не к месту сейчас. Он опасен как всей якорь группы.
— Он мутный, какой-то — Андрей ей произнес – Что, он, вообще делает здесь и среди нас всех?
— Наверное, грехи прошлого привели его сюда — она ему ответила.
И Андрей Мотылев задумался над ее словами.
Этот англичанин был здесь, хоть и уже давно. И судьба его привела через столько лет сюда обратно. А он так и не смог с ним перекинуться парой, хоть каких-то слов. Был поздний вечер там внизу в лагере №3. И некогда было разговаривать. Но этот пятидесятилетний англичанин невероятно хорошо разговаривал по-русски. Значит, какое-то долгое время, вероятно, жил здесь в нашей стране еще до девяностых. Если эти амеры, вообще ни бум-бум по нашенски, без переводчика. Только Джонни Гудмен еще ломано мог говорить с Андреем Мотылевым. Но этот Сэм Велингтон просто отлично разговаривал. Но времени пообщаться с ним так и не получилось. И сейчас его нет. Хотя бы узнать, что его сюда привело к пику Хан-Тенгри и потащило в горы. И вероятно, не одно лишь только покорение самой вершины. Он был странным.
Что-нибудь написать о себе? Пока не о чем писать.Может, позднее.
