Мужчины синхронно повернулись к ней, оба с занесенными для удара кулаками. Но сразу же опустили их. Если бы сейчас кто-то попросил Зиусудру назвать имя самой красивой женщины, то он не задумываясь назвал бы Анзу. Он никогда раньше не предавал значения ее внешности, но сейчас, когда перед ним стояла разъярённая, немного уставшая и такая несгибаемая подруга детства, осознание наконец догнало его. Анзу всегда была красавицей, просто он был слепцом. Наваждение пропало как только она начала двигаться.

Анзу, больше не обращая на них внимания, быстрым шагом пошла к ложу, на котором лежала верховная жрица. Зиусудра видел как она скривила лицо стоило только подойти поближе. Потом она подозвала слугу и что-то прошептала ему на ухо. Дальше Зиусудра предпочел не смотреть, поскольку Анзу склонилась и поцеловала покойную в лоб.

— Рад, что ты успела, дорогая. — Первым это молчание разрушил жрец. Анзу, которая что-то поправляла у изголовья, обернулась. – Наш правитель как раз требовал, чтобы я заменил его на завтрашней церемонии погребения.

— Тогда ваше счастье что я здесь, отец. – Анзу устало потерла глаза. – Проследите, чтобы мои вещи подготовили. Ваше величество, вы можете пойти и отдохнуть. Я прослежу чтобы все было идеально.

***

Эту ночь она провела одна. В зале работалось спокойно и никто не смел даже войти. Выгнав всех Анзу получила возможность проверить на практике все свои наработки. Растерев травы и мирру с ладаном в порошок, она методично смешивала их с маслами: шиповника, кипариса, кедра, лаванды. Еще не поздно было остановиться. Из-за ошибок Зиусудры тело сильно повреждено и может не выдержать. Анзу сидела на полу скрестив ноги и покусывала костяшку указательного пальца. Это помогало ей думать. Если она вызовет его и тело не выдержит есть большой риск стать следующим сосудом для демона. Но если она не станет ничего предпринимать, то можно и вовсе остаться без ответов. Анзу вглядывалась в заострившееся лицо бывшей верховной жрицы. Сможет ли она осквернить ее тело ради одной только возможности задать интересующий ее вопрос. Совесть кричала, что не сможет, но тщеславие было сильнее. И, поднявшись. Анзу начала ритуал.