Сейчас Зиусудра изо всех сил пытался отделаться от роли главного скорбящего. Но пока никто не согласился заменить его. Единственным, к кому Зиусудра еще не обращался, был отец Анзу. И именно его он ждал, разгуливая по залу. Никакие благовония не могли перебить запаха разлагающегося тела, однако Зиусудра всячески старался игнорировать его. Он не мог даже взглянуть в сторону ложа с усопшей. Ее тело навевало немало неприятных воспоминаний, а также приступы тошноты. И все семь дней он был заперт с ней в одном помещении.

Дверь отворилась, принеся с собой поток свежего воздуха. В тишине гулом отзывались тяжелые шаги жреца Энлиля. Вскоре из темноты показался он сам. Это был крупный мужчина лет сорока с похожей на шар бритой головой. Зиусудра часто задавался вопросом как у такого некрасивого человека могла появиться такая дочь как Анзу.

— Вы звали меня, государь? – жрец неожиданно грациозно поклонился. – Какие вопросы вы желали со мной обсудить?

Зиусудра молчал, подыскивая наиболее подходящие слова. И никак не мог придумать формулировку, которая бы не оскорбила его собеседника. А ведь предстояло не просто не обидеть, но и заставить сделать так, как хочет он. За это время Зиусудра перепробовал все: вежливые просьбы, приказы, он сулил деньги и повышение на службе, он угрожал. И все же, все жрецы и чиновники ему отказали, вежливо ссылаясь на обычаи и кары в загробном мире.