-Господи! – вскрикнула я и меня всю затрясло. – Нет, только не туда!.. Там этот проклятый шкаф, там кровь и эта старуха в петле! Боже, нет!!

-Все!! Все, Нигаи, уходим! А если ты не пойдешь, я на руках унесу тебя!

Кенджи прижал мое лицо к своей груди, обхватив меня всю руками так, словно, целое полчище привидений окружило нас. Но неожиданно из той комнаты, что так пугала меня, раздалась тихая и очень нежная игра на рояле. Я невольно отстранилась от Кенджи и, словно, кто-то подтолкнул меня, пошла в сторону той двери.

-Нигаи! Прошу тебя!! – крикнул Кенджи и бросился за мной.

Я испугалась, что его крик прекратит происходящее, но звук рояля не потерялся, не стих. Скорее, наоборот, сделался громче, отчетливее, так, словно, кто-то совершенно живой играл там на старинном инструменте. Я на секунду обернулась к Кенджи и приложила палец к губам. Повернулась и пошла дальше.

Дверь была совсем близко, когда Кенджи нагнал меня и пошел рядом.

-Ты веришь мне? – шепотом спросила я его.

И он лишь обнял меня за плечи.

-Она там! – шепнула я. – Она играет «Лебедя» Сен-Санса. Может быть, для того, что бы мы поняли, что она зовет нас…

Я подошла вплотную к двери, остановилась на секунду, глубоко вздохнула, пытаясь приготовить себя ко всему, что могу увидеть сейчас, и открыла дверь…

В глаза мне ударил яркий солнечный свет, хотя, там, на улице, откуда мы пришли, был серый, пасмурный день без единого намека на солнце. И когда я смогла оглядеться, увидела ту уютную комнату, что уже видела однажды в своем первом видении здесь. Все так же пышно цвела за окнами сирень в лучах почти летнего солнца, так же трепетали прозрачные белые занавеси в распахнутых окнах, совсем так же, как в тот раз, за роялем сидела Маруся. Но только совершенно одна. И я поняла, что то, как я увидела ее тогда, юной, радостной, вместе с Такеши, было лишь ее воспоминанием. Единственным, что ей осталось от ее счастья… Теперь  и Маруся была другой. Совсем не той девочкой в легком белом платье, с длинным «хвостом» темных волос и белым бантом в них…