-Сам дом, милая!.. Да, это дом твоих предков, людей, которые, будь они живы, любили бы тебя. Но сам дом… Я согласен с бабкой Дарьей – слишком много крови там пролилось, слишком много слез, страха и ненависти он впитал! И потом, он в очень опасном состоянии – в любой момент там может обвалиться потолок, обрушиться лестница… Да все, что угодно!
-И ты повел меня туда?? – лукаво ужаснулась я.
-Повел, потому что, со мной тебе бояться нечего. Повел, ибо так было нужно, ты же понимаешь! Но сейчас ты особенно уязвима, сейчас любое волнение опасно и для тебя, и для ребенка. А ты сама помнишь, какие видения преследовали тебя там!
Я погладила Кенджи по волосам, и это было непередаваемое наслаждение – такие густые, такие гладкие они были!
-Нам уже показали все самое ужасное, что там произошло. Теперь вряд ли станут пугать… Мне вообще кажется, что в этот раз мы можем больше ничего и не увидеть. Просто пустой, старый дом. Мертвый…
… Он встретил нас все теми же темными глазницами пустых окон. И снова пыль, снова мелкие осколки мрамора под подошвами, заросшая сорняками клумба… Кенджи взял меня за руку, и мы медленно подошли к полуразвалившейся лестнице, ведшей на крыльцо, к плотно закрытым дверям в дом. И кто их только закрывал?.. Но стоило нам приблизиться к ним, как с громким скрежетом в тишине и безветрии заброшенной улицы, приоткрылась сначала одна дверь, а потом и другая. Словно, кто-то осторожно, тихонько растворил их перед нами. И было в этом нечто куда более жуткое, как если бы двери, словно, в фильме ужасов, распахнулись резко и внезапно, с душераздирающим грохотом.