Я молчала, но такой вопрос был бы вполне уместен. Я лишь кивнула, еле в силах переводить рассказ Петровича. Я смотрела на Кенджи, всем своим нутром чувствуя его горькое, отчаянное напряжение в ожидании конца истории. Боже, как же мне хотелось обнять его! Но Петрович продолжал:

-Мы нашли человека, который очень много знает об этой семье  практически из первых рук. Это старуха Дарья Сизова. Ей сейчас восемьдесят пять лет, а тогда, в тридцать седьмом, ей было шесть. Она была дочерью Пелагеи Сизовой, которая служила домработницей в доме Соболевских. Многого она, конечно, не понимала и не знала в силу своего возраста, но потом ее мать рассказала ей все, что знала сама. Разумеется, тогда, когда стало безопасно болтать языком… И теперь Дарья в свою очередь поведала нам эту историю. Здесь, в папке, есть этот ее рассказ, распечатанный с записи на диктофон. А вкратце… Оказалось, что этот Такеши Нигасе – агент японской разведки. И ему мало было работать на секретном заводе и добывать различные технические данные, что называется, из первых рук. Ему потребовалось втереться в доверие семьи Соболевского, возможно, в надежде переманить на сторону Японии человека, которого Советская Власть лишила превосходного положения дворянина, лишила состояния, оставив лишь дом и возможность работать, занимаясь любимым делом. Расчет обычный, и вот тут не очень понятно, насколько ему это удалось. Каких-либо признаков работы Соболевского на японское правительство обнаружено не было. Если за эти признаки в итоге не приняли то, как легко Нигасе удалось добыть столько информации…Тут остается только гадать. Тем не менее, на заводе произошел сильнейший взрыв, приведший к гибели множества людей и пожару, уничтожившему все. Среди погибших оказался и сам Соболевский. Видимо, для НКВД этот факт не стал оправданием инженера, ибо сыновья Соболевского исчезли. Никто ничего не знает, и нет никаких документов, которые пролили бы свет на их судьбу. То ли скрылись они, услышав в воздухе кандальный звон, то ли еще что… Дарья говорит, что мать ее убежала из дома, только узнав о гибели Соболевского, услышав разговоры и увидев машину НКВД у ворот. Убежала так быстро, что так и не смогли уследить, куда. А она спряталась в глухой деревне, у своей тетки, о которой и не знал никто в городе. Потом она вернулась, узнав у знакомых, что после уничтожения завода и, практически исчезновения семьи Соболевских, деятельность НКВД в городе сошла на нет. Нет завода – нет смысла для работы разведчиков и диверсантов. Что могли, прошляпили!..