-Но зачем ему были нужны эти документы? Ведь многое ему отец рассказал, а остальное он придумал сам. Фильм получится интересный, трогательный, если постарается, зрелищный. Этого достаточно. Кенджи ведь не претендует на отражение достоверных данных!
-Ну-у, я не знаю, Машенька. Может, надеялся на какие-то новые факты, которые добавили бы истории перца…
-Легче придумать!.. А когда он попросил вас об этом одолжении?
-В то утро, когда мы опохмелялись втроем с Ковальским. Что-то, кстати, его давно не видно. Надо бы встретиться, пообщаться на лоне природы. Вы не против? Он пригласит эту Алину свою, а вы, если захотите, Кенджи.
-А вы? – улыбнулась я, сводя разговор к шутке, хотя когти всех адских кошек, что раздирали сейчас мое сердце, казалось, добрались и до горла.
-А я? Я могу позвать Мариночку Ивановну. Так ведь ее у нас все называют? Очень, оказалось, милая женщина!
-А она слышала от вас такое мнение? Коньяку не хотите, Андрей Петрович?
Я отдавала должное вежливости, хотя, мне страшно, до истерики хотелось, что бы этот невольный горевестник ушел. Прямо сейчас!
-Да-да, спасибо, Машенька… Нет, пока не говорил.
-Скажите непременно! Она этого заслуживает, как никто, уж поверьте!
Петрович выпил, закусил кусочком лимона и поднялся.
-Пойду я, дела ждут… Простите, что испортил ужин! И знаете… он… я имею в виду Кенджи, хороший мужик. Хоть и японец. Натворил его отец чего-то или нет, Кенджи не виноват… Правда, жизнь показывает, что грехи отцов все-таки, падают на детей. Приходится им отвечать. И знаете, как бы я ни относился к Владу – для меня эти салажата были тогда, как собственные дети – он… я не уверен, словом, что пошел бы с ним в разведку. Да, вот так…