— Я сожалею, Сарниэль, но сегодня в моей душе нет вдохновения, — парень грустно и устало взглянул в лицо учителя. — В груди, словно камень застрял, и он запер все чувства. Я хотел бы спеть, но не могу. Что-то не даёт мне раствориться в музыке так, как это было раньше.

— Это похоже на бунт, Белл-Ориэль, — помолчав, разозлился хормейстер. — И на упрямство. Ты потакаешь своим порокам, позволяя чувствам брать верх над долгом, что есть у тебя перед Создателем! Даю тебе последнюю возможность исправиться и забыть о гордыне. Ты споёшь сегодня или будешь наказан!

— Тогда накажите меня, учитель, потому что петь я не буду, — отрешённо проговорил парень и, развернувшись, направился прочь.

— Белл-Ориэль! — строго окликнул его Сарниэль, но юноша даже не обернулся. Он прошагал мимо удивлённых ангелов, которые пришли послушать репетицию и, взлетев, помчался к берегу реки. Впрочем, даже хрустальный звон воды и пение прекрасных птиц не смогли унять боль, что сейчас бушевала в душе мальчика. Кроме того, она не успела даже ослабнуть, потому что очень скоро на берегу появились ангелы-стражи и, схватив Белла за локти, потащили его в «Тёмную Грань».

***

— Мне сказали, что ты осмелился бунтовать, мой мальчик, — Михаил подошёл к распятому цепями на холодной каменной стене юноше, и его огненный взор схлестнулся с потухшим взглядом Белла. — Ослушание и упрямство — великие грехи, которые противны Создателю. Ты нарушил главную заповедь, когда возомнил себя особенным и предался гордыне.