Нигар упал на колени, заскулил и задёргался, корчась от невыносимой боли, но упрямо удерживая руки в каменной чаше и не делая попыток высвободиться. Глотая слёзы и задыхаясь от запаха палёной плоти, парень свистящим шёпотом продолжал зачитывать формулы из старого свитка. В это время огонь, словно проверяя своего создателя на прочность, начал изменять форму, цвет и интенсивность горения, пока вдруг не превратился в бледно-золотой факел, рассыпающий вокруг себя крохотные искры, подобно мелким золотым звёздочкам.

Почти обезумив от боли, Нигар с трудом осознал, что золотое пламя больше не причиняет ему вреда. Подняв голову и разомкнув тяжёлые веки, он не сразу решился взглянуть на то, что осталось от его многострадальных рук. Ожидая увидеть вместо пальцев обугленные головешки, Нигар очень удивился, обнаружив, что его руки прямо на глазах обрастают новенькой здоровой кожей и приобретают нормальный вид. Дождавшись, когда все ожоги исчезнут, а раны затянутся, юноша поспешно извлёк пальцы из чаши, помня о том, что в любой момент процесс восстановления может повернуть вспять — добро превратится в зло, белое станет чёрным, а жизнь обернётся смертью. Именно так было написано в свитке, и именно в этом заключалась сама суть Древа Познания. Выполняя ритуал, Нигар знал, на что шёл, и был готов принести необходимую жертву. Но не догадывался, что Древо изберёт жертвой его собственные руки и не отпустит, пока не напитается силой живой плоти, дабы возродиться к жизни подобно Фениксу, возрождающемуся из пепла. Этого бы не случилось, если бы малышка Натаниэль была ещё жива. Её жизненных сил хватило бы для того, чтобы оплатить смертельную дань. Правда, тогда в Адское пламя нужно было погрузить её, а Нигар всё ещё сомневался, что у него хватило бы на это мужества. Поэтому он почти не жалел, что всё случилось именно так.