Сейчас же ангел терпеливо ждал, не спуская глаз с золотого пламени, которое медленно выжигало кровь в каменной чаше, и казалось, впитывало её в себя. Постепенно вся кровь исчезла, пламя сменило цвет, став тёмно-фиолетовым. Потом оно почернело, заискрило, грозно зашипело, и разгорелось с новой силой. Это послужило очередным знаком Нигару о том, что пришла пора действовать дальше.
Преодолев волнение, ангел наклонился над алтарём и осторожно подул на пульсирующее в чаше сердце. Раздался странный музыкальный звук, словно кто-то коротко тронул струны арфы, а изо рта юноши вылетело маленькое яркое солнышко, которое тут же зависло над огнём, слегка подпрыгивая в облаках пара.
— Ступай! Ступай домой! — прошептал Нигар, приблизив к Душе ладони, и бережно направляя сверкающее солнышко к сердцу. — Не бойся! Там будет хорошо! Я позабочусь о тебе!
Приговаривая, ангел осторожно и очень медленно опускал Душу в чёрное пламя, с удивлением подмечая, что его руки больше не чувствуют обжигающей силы огня. Гипнотизируя сверкающую субстанцию, перемежая ласковые слова с древними заклинаниями, Нигар почти не дышал и не шевелился до тех пор, пока Душа ребёнка полностью не исчезла в маленьком сердечке.
Чёрное пламя в последний раз взметнулось над алтарём, потом окутало жертвенную чашу, затем схлынуло и погасло, оставив после себя тускло мерцающее в полутьме окаменевшее сердце.