Нигар же, словно дикий зверь, ведомый неутолимым голодом, никак не мог насытиться, всё глубже вонзаясь в беззащитное тело до тех пор, пока то было способно поглощать его жар. Жажда достичь предела, заставила ангела двигаться ещё быстрей и, больше не заботясь о хрупкости человеческого тела, врываться в него с удвоенной силой. Он видел, как серые глаза Агнии широко раскрылись, и в них расплескался ужас. Губы задрожали, побелев от боли, из горла вырвался протяжный хриплый стон. Одновременно с этим, Нигар почувствовал, как по позвоночнику проносятся волны огня, неотвратимо нарастает возбуждение, а его сознание, без помощи всяких крыльев, поднимается на недосягаемую высоту.
Что происходило потом, Нигар почти не помнил. Находясь словно в бреду и сгорая во всепоглощающем, прежде неизведанном пламени, он бился в конвульсиях наслаждения, раз, за разом погружаясь в податливую плоть, умирая в её обволакивающем дурмане, и мучительно возрождаясь в вечности, где-то на вершине самого мироздания…