Неконтролируемое бешенство и какое-то первобытное желание отстоять свою добычу затопили сознание Нигара, оборвав последнюю связь с холодным рассудком. Почувствовав, как на дрожавших руках от одуряющей ярости вновь проступают стальные когти, ангел, недолго думая, метнулся к не ожидавшему столь стремительной атаки сутенёру, и одним движением когтей рассёк тому горло. Даже не дождавшись пока обливающееся кровью тело, рухнет на пол, Нигар подхватил поперёк туловища оцепеневшую от ужаса Агнию, и через всю комнату швырнул её на соломенный матрас лежанки.

— Нет! Не надо! — завизжала женщина, когда ангел стремительно накрыл собой её тело и, больше не церемонясь, глубоко вонзился в неё одним резким движением. Агния дёрнулась и захрипела, парализованная ослепительной, запредельной болью, наполнившей всё её существо. Она видела, как глаза Нигара вспыхнули торжествующим потусторонним светом, как расширились его тёмные зрачки, а за спиной, словно два паруса, взвились чёрные крылья.

Потрясённая, оглушенная чудовищной болью, распятая в его объятиях, Агния не могла даже кричать. Внутри всё горело огнём, взрывалось и плавилось, превращая тело в податливый воск. Ни шевелиться, ни стонать, ни даже дышать не было сил. Каждое движение ангела причиняло нестерпимые муки, и одновременно возносило на небеса, заставляя женщину корчиться в пароксизме страсти. Поцелуи Нигара жалили не хуже змеи, его когти до крови раздирали кожу, остервенелые толчки плоти ввергали в настоящее безумие. Такой неистовой боли и такого беспредельного наслаждения женщина не испытывала никогда. Её сознание уплывало, а тело билось в жестоких судорогах, захлёбываясь от слишком острых, нечеловеческих ощущений. Горящий взгляд ангела проникал в самую душу, порабощал, завораживал, удерживал на грани жизни, которая стремительно утекала вместе с каждым стоном, каждым прикосновением, всё глубже погружая в смертельную агонию. Агния, не отрываясь, смотрела в тёмное зеркало зрачков, и видела, как там разрастается бездна. Она засасывала её, подчиняла, мучила. Вместе с ней быстро нарастало и несоизмеримое ни с чем наслаждение. Оно захлёстывало, перетекало через край, кипящей кровью вспарывая вены, и с безжалостной яростью выворачивая мышцы. Женщина чувствовала, что близка к гибели, но подчиняясь воле ангела, продолжала жить, покорно принимая в себя его безудержную, неукротимую страсть.