Прежде чем ответить она берет ее в руки и принюхивается. И тут ее глаза расширяются от ужаса и наполняются слезами. Дрожащим голосом она пытается что-то внятно ответить, но понимая, в каком она состоянии я ее останавливаю:

-Можешь не спешить. Дай мне только крем и щетку – обувь я сам почищу.

Видя, что она все еще в каком-то ступоре я устало, смотрю на нее и мягко подгоняю:

-Ну что ты дуреха на нее так уставилась. Слезами горю не поможешь. Беги, неси щетку с кремом.

Мои слова на нее все ж подействовали и она, очнувшись, убегает, а я, расстегнув комбинезон, присаживаюсь на стоящую поблизости кушетку и начинаю расшнуровывать берцы. Через несколько минут она возвращается и спешно бросается  ко мне, что бы помочь снять обувь, встав на колени. Я останавливаю ее, перехватив руку и, молча смотрю в ее все еще влажные от слез глаза, а потом тяну за руку и заставляю встать с колен и сесть рядом на кушетку. Пока она притихшая сидит рядом, я скидываю берцы и молча чищу их и ловлю себя на том, что ее близость пробуждает во мне желания. Бросив на нее косой взгляд, замечаю, что по ее щекам все также текут слезы, и она словно в ожидании неподвижно смотрит на то, как я чищу обувь, а ее пальцы нервно теребят кончик фартука. С легкой досадной ухмылкой я лишь качаю головой, отгоняя от себя лишнее и спешно закончив с чисткой обуваюсь.

-Как там? – тихим голосом спрашивает она.