Глава 4. “Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем» (Фридрих Ницше).
Прохладный осенний воздух бодрил пробуждая восторг от того что я наконец-то выбрался за пределы бетонных стен, за которые не выходил, как мне показалось, целую вечность и, охлаждал разум насыщая мозг кислородом. И я был бы безмерно счастлив в этот момент, но тонкий тошнотворный запах тлена неотступно следовал за мной попятам — не давая забыть, где я нахожусь и, что вокруг происходит. Мне стоило немало усилий приложить, что бы перед моими глазами утихли пожары, исчезли толпы носящихся по улицам обезумевших и стихли отзвуки сирен, и отчаянные крики тех, кого настигала смерть. Я старался не думать об этом, не вспоминать, но глядя по сторонам мой взгляд невольно падал на чернеющие, словно пустые глазницы окна высоток и из них вновь начинали вырываться клубы дыма и сполохи огня, а не обращать внимание на брошенные посреди улиц многочисленные автомобили и автобусы было вообще не возможно. И если сам вид мертвых тел нас не столь отвлекал от продвижения и выискивания аномалий, то запах от их гниения просто сводил с ума. В кабине ‘’ Девятой’’ я мог себе позволить включить систему очистки воздуха и не ощущать это зловоние, но люди в РЭМ и сопровождавшем нас “ Тигре” не имели такой возможности и это их изрядно выматывало несмотря на респираторы. Особенно он стал невыносим, когда мы вышли к дамбе, где мне пришлось остановиться и спуститься к остальным. У всех были бледные лица, а в глазах явственно читалась плохо скрываемая скорбь и ужас. И больше всего досталось Иваньке — он напросился с нами, а я, не подумавши согласился и теперь глядя на него корил себя за это: “ Дети не должны видеть то, что вытворяет смерть с людьми”.
