Выйдя из больницы, я огляделся, размышляя о том, что день начался, не очень хорошо, но очень интересно: “ Тут кругом камеры слежения и всех слуг заранее предупреждают о том, что сбежать от сюда физически невозможно и что ночью нельзя ходить по коридорам. Где и как эта служанка могла нарваться на турель? Куда и зачем она шла? И коль такое дело, пойду, комбинезон  тоже в чистку сдам и заодно узнаю, успела она мою куртку в порядок привести”. Разумеется, расследовать это происшествие не было моей обязанностью, но я не люблю когда в каких либо делах заучит мое имя. А тут тем более погиб хороший человек, и я оказываюсь, каким-то образом к этому причастен. Другой бы на моем месте пошел бы водки напился бы, а у меня было слишком много дел что бы за бутылку хвататься, да и зол я был изрядно на всех и на все и в первую очередь на себя. Просто так оставить все, плюнуть на все, я не мог и не хотел. Интуиция и совесть подсказывали мне, что я должен делать и им я доверяю даже больше чем своему разуму. И первым делом я сходил и поговорил с братьями-экономами. Как и я, они оказалось тоже ничего более не знают и им горестно, что погибла их “ добросовестная работница”. Девушку звали Вера, мою куртку она все- таки успела почистить и закончила с этим ориентировочно часа в два ночи, нашли ее в ее униформе, и ни о каком побеге вряд ли могла бы идти речь. Дело могло бы застопориться, будь я не в подразделении КНС, а какой иной армии и я мог на полную рассчитывать на свое кастовое положение пилота. Но, мне даже не пришлось к этому прибегать ведь у меня с ребятами из взвода охраны отличные отношения. Уважение товарищей это то, что нельзя купить ни какими деньгами или протекцией. Мне достаточно было зайти в дежурную комнату охраны, а после и в серверную ЦИУ и переговорив с дежурным офицером получить доступ к записям тех камер наблюдения которые могли бы зафиксировать передвижение служанки по коридорам. Первым делом и вполне справедливо я предполагал, что в гибели служанки могли быть замешаны сотрудники “Терциа вигилия” ( вроде бы как переводиться Ночная страж, но я не уверен). Они приходили за своей рабыней, которую я видел спящей в нашей столовой, в пятнадцать минут третьего. В это же время камеры зафиксировали и их встречу в коридоре со служанкой но, судя по всему никакого разговора между ними не было, а свою ментальную силу им категорически запрещается использовать внутри штабов КНС и местах дислокации подразделений, не относящихся к этому и ему подобных орденов и структур. Ее мог испугать или смутить их внешний вид – встретиться в темном пустынном коридоре с людьми, такими людьми, одетыми в черные балахоны удовольствие не для слабонервных. Однако это ее вероятно, не особо- то напугало, так как она вернулась к двери нашей казармы уже через пять минут после встречи с сотрудниками TV. Что произошло внутри казармы, к сожалению, осталось за кадром, так как не везде устанавливаются камеры, тем более в жилых комнатах. А вот то, что произошло дальше, возмутило не только меня, но и всех кто присутствовал в ЦИУ. Нет, меня это не возмутило, а взбесило, что не осталось никем не замеченным.