Жена встревоженно смотрит на меня и молчит.

— Интересно она вернется? — вполголоса, как будто «про себя», добавляю я.

— Кто…? Что…? Мысль? — немного раздраженно спрашивает жена.

— А?

Я неловко улыбаюсь. Потом соображаю о чем говорил и поясняю:

— Да, мысль. Не бери в голову. Что-то я сегодня хандрю. Кажется погода за окном на меня так действует.

Я снова открываю книгу и читаю. Тем более, что зимние сумерки стремительно начинают сгущаться за окном.

***

Далеко впереди, за окном, начавшийся как слабое свечение, со стремительной скоростью удлиняется мощный пучок света, распугивая в разные стороны хлопья снега. Локомотив неотступно следует за ним, окутанный дымкой из смеси снежных хлопьев и пара рвущегося от перегретых колес. А следом, один за другим, в окне появляются вагоны.

— Смотри, сейчас будет перегрузка — с улыбкой говорю я, не отрывая взгляда от окна.

— Почему? — голос ее встревожен.

— Входим в затяжной, но довольно крутой поворот. Как «американские горки», только не вверх-вниз, а в разные стороны.

Словно вспомнив ощущения на этом аттракционе, она поглубже вжимается в кресло и ее пальцы погружаются в мягкие кожаные подлокотники, проверяя, уверенно ли они держаться.

— Скоро привыкнешь. Их будет много. Рано или поздно тебе надоесть готовиться к каждому такому повороту. Просто расслабься и получай удовольствие — я пытаюсь ее успокоить.

Ее расширенные глаза и приподнятая бровь буквально требуют от меня разъяснений.