Дата: 20.03.2020
От: Аластор
Кому: Зельд
Тема: _
Я снова и снова мысленно возвращаюсь к символам твоих снов. Что-то неуловимо тревожное не дает мне покоя. Может, ты предчувствуешь ошибку — сделанную или будущую? Как будто ты пытаешься сделать выбор в атмосфере абсолютной неопределенности реального мира, других и себя самого.
Я хотела бы помочь тебе разобраться, но ты и сам прекрасно знаешь, что нет универсального рецепта для разгадки людских сновидений. Только ты способен разобраться с навигацией в этом разветвленном ментальном лабиринте… Но я рядом и не брошу тебя в одиночестве.
С любовью,
Аластор
Дата: 20.03.2020
От: Зельд
Кому: Аластор
Тема: Re: _
Спасибо. Люблю
Твой,
Зельд
***
…Все, что мы видим во сне — сон, все, что мы видим проснувшись — смерть.
Зельд задумчиво покачал головой.
Сон — это забвение, горькая микстура, намертво слитая с темнотой, длинная цепочка маленьких смертей, от которых никуда не деться.
Мысль, пришедшая внезапно, принесла с собой смутное волнение.
Зельд вдруг представил себе холодный хирургический стол. «Смерть — не причина для печали, — вдруг с иронией подумал он, — это всего лишь повод для вскрытия». Ведь самые выразительные моменты памяти представляют собой распадающийся ворох мелочей:
рефлекс света в теплых глазах друга,
крепкая обветренная ладонь матери,
чья-то вскользь пойманная улыбка…
Вырванные детали общего контекста.
Его сны всегда наполнялись ими, когда рассвет теснил беспокойную ночь, уносящую за собой мерцающие кошмары. Когда он, наконец, сбрасывал ненавидимый им саван бессилия и страха, всецело отдаваясь новому дню и короткой однодневной жизни.
До следующей маленькой ночной смерти.
Осознание этого не обостряло в нем чувств, напротив, вместе с выцветающими бликами воспоминаний, каждая новая смерть отбирала ощущение жизни.
Она истекала из него, и ее становилось все меньше.
Он чувствовал, что не может всецело сосредоточится на чем-либо, когда часть его была отдана волнениям наступающей ночи.
«Все, что мы видим во сне — падение, все что нам открывается с пробуждением — это глубина пропасти».
Зельд улыбнулся.
Так было правильно.
