В сущности, ты с трудом понимаешь почему она произвела на тебя такое впечатление. Отвлекись ты, исключи чувство момента, разбери скрупулезно и придирчиво, и магия уходит. Золушка вновь становится «тыквой». И ты снова пытаешься воспроизвести в памяти тот взгляд, пытаешься понять, что зацепило тебя, было ли что-то вложено в него или это твое разыгравшееся воображение. И действительно, ты припоминаешь, что кажется заметил проскользнувшее в ее взгляде презрение, к твоему возрасту что ли, словно она почувствовала твой трепет. Может ли такое быть? Что интуитивно они чувствуют это. Трудно поверить, что эта юная особа может быть так проницательна. А впрочем, мужчин много и все они смотрят — инстинкт, заложенный в нас столетиями. Ловлю себя на мысли, что смотрю сквозь нее, наверно выгляжу нелепо. Строю некое подобие улыбки, но чувствую себя полным ослом. Отвожу взгляд, словно опять вернулся к своим мыслям, но думаю лишь о ней. Эта юность и неукротимая жизненная сила, когда все у тебя еще впереди. Слышу шорох открывающейся двери. Она снова бесшумно исчезает в купе. Кажется мы вышли наружу движимые общей потребностью в уединении, и невольно нарушили ее друг другу.

***

Снова ищу повода ускользнуть от мысли, подспудно не дающей мне покоя. Где-то в глубине я понимаю от чего бегу. Я ищу все новые причины ускользнуть от своего дела, начинания, которому я хотел посвятить все время в поезде. Возвращаться в купе не хочется, я знаю, что там я еще ближе к источнику своего беспокойства. Внутренне надеюсь, что супруга уже спит, а значит я получу желанный повод не укорять себя. Но осознание этого не дает мне покоя. Не хочу так просто сдаваться. Кажется если я сменю обстановку, найду уединенное место, то мысли сами устремятся в нужное русло.