Я мотнул головой и на миг перестав работать челюстью, выдавил:

— Нет, не горячо, очень вкусно.

— Вот те раз, кажись давненько вы такого не ели. Вон как уплетаете.

Я снова прервался, чтоб ответить и еще растянуть удовольствие. Ароматный, насыщенный вкус бульона по прежнему был на языке и в мыслях.

— Кажется очень давно. Я с детства не ел ничего похожего.

Это напомнило мне «туристические» вылазки моего детства. Мы, я и мои товарищи, тогда точно так же покупали консервы в ближайшей бакалее и с оттопыренными карманами, налегке, просто уходили на весь день в лес, к озеру. Весь день мы только и делали, что валялись в траве или на песке, ходили по лесу в поисках хвороста и ягод, купались в озере, поднимая со дна диковинные камни и ракушки-беззубки. Из собранного хвороста, прямо на берегу мы разводили небольшой костер и так же как сейчас, ставили банки на угли у самого края. Иногда это была и картошка, но таскать с собой мешок нам не хотелось, это сильно нас замедляло. Я вспомнил и еще кое-что. Мы всегда покупали одну-две буханки хлеба и разломав их на куски, прямо руками, нанизывали на тонкие сухие ветки и жарили прямо на пламени костра.

— А можно Вас попросить…? — неуверенно начал я.

— Спрашивайте, конечно — откликнулся сторож.

— У Вас наверно имеется хлеб? Могу я пожарить корочку на огне?

Он хитро прищурился, словно понял что-то про меня.

— Конечно есть. Сейчас устрою — он направился к деревянному ящику, по форме напоминающему хлебницу. От туда он достал пышную буханку хлеба и отрезал несколько ломтей, а затем протянул их мне.