Наконец Старший жнец остановился. Рэй последовал его примеру, замерев в нескольких шагах от него прямо за спиной. Ветер трепал их мантию и… да, он ласкал кожу прохладными, невидимыми пальцами. Рэй знал о ветре, видел, как деревья качаются под его дуновением, но впервые он почувствовал его. Здесь, видимо, и в правду тонкая грань. Настолько тонкая, что два мира соприкасаются друг с другом непозволительно сильно. Казалось, если проломить лёд и окунуть ногу в воду, то можно будет ощутить холод, окутывающий лодыжку. Неужели действительно существует такое место, где жнецы перестают быть призраками и могут почувствовать то, что чувствуют или чувствовали когда-то люди?

   Ладога. Старший жнец назвал это место Ладогой.

   — Подойди ко мне. Встань поближе, чтобы я мог видеть твоё лицо.

   Рэй медленно, неуверенно двинулся в сторону высокого силуэта, замершего над тонким слоем льда. При каждом шаге под ногами хрустели невидимые веточки, и звуки эти казались лучшей во Вселенной мелодией – такой сладостной, что слушать её хотелось бесконечно. Но уже через пару секунд она прекратилась, Рэй поравнялся со Старшим жнецом и украдкой взглянул на него, стараясь сделать это как можно незаметнее.

   Слёзы. С глаз Старшего жнеца срывались слёзы – настоящие, крупные, блестящие в лучах уходящего солнца. Впервые Рэй увидел слёзы не только на лице человека. Он увидел их на лице высшего существа, которое по природе своей не могло, просто не способно было плакать.