— Рэй, присядь, пожалуйста.

   Он подошёл к Старшему жнецу и аккуратно опустился на лёд, машинально прижавшись к своему учителю. Со Стороны оба они напоминали отца и сына, вышедших на зимнюю рыбалку. Только не понятно было из-за чего спина сына слегка трясётся, а отец постоянно протирает глаза, хотя ветра почти не было.

   — Я привёл тебя сюда потому, что именно здесь я понял, что не хочу быть жнецом. Ни на одной войне мне не было так плохо. Я видел окопные войны в начале 20 века, видел, как фашисты, забавы ради, напротив живота беременной женщины ставили малыша и выстреливали. Так они шутили. Говорили: «Одним выстрелом трёх положили!». Это у них было типа боулинга. Я… — Учитель опустил голову, глубоко вдохнул, выдохнул. – Прости, я соберусь. Так вот… Я видел, как в Афганистане дети запутывались в колючей проволоке, и чем отчаяннее они пытались выбраться, тем сильнее расходилась их плоть. Я видел подвиги российских солдат в Сирии, видел, как они жертвовали жизнями ради выполнения приказа. Но ничто из того, что я видел, не сравнится с Ладогой. Этот парень, Лёша, он стал тем поворотным пунктом в моей, так скажем, жизни.

   — Поворотным пунктом?

   — Да, можешь назвать это отправной точкой, если хочешь. Я наблюдал за ним с самого утра, потому что знал, что он погибнет. Я был свидетелем многих ужасных смертей, но почему-то именно эта…пробрала меня до дрожи. Он смеялся над своей глупой шуткой, вместе с ним смеялась и женщина, а в следующую секунду оба они провалились под лёд, и вода ворвалась им в лёгкие. Ледяная вода. Ты понимаешь, о чём я, Рэй?