— Я… — Рэй взглянул на своего учителя и словно во сне поплёлся к нему, уже не обращая внимания на слабый треск под ногами. – Я чувствовал воду во рту. И страх. Неужели люди так боятся? – Старший жнец молча кивнул, и от этого кивка Рэю ещё больше стало не по себе. – Было очень холодно, а ещё я очень сильно хотел есть. И…и рядом была женщина, она села зачем-то, уже не помню зачем.

   — В Ленинграде остался её муж – вот зачем она попросила Лёшу довезти её. Представляешь, малыш, что творит любовь? Эта женщина прекрасно понимала, что город умирает, но всё равно отправилась туда за любимым человеком.

   — Это сумасшествие.

   Голубые глаза учителя блестели в оранжевых лучах, что устилали собой всю поверхность Ладожского озера. Тишину – такую умиротворённую и спокойную – разбавляли лишь крики чаек, что давно покинули двух пришедших гостей. Вдали они разговаривали о чём-то своём, спускались на лёд, вновь поднимались и продолжали кричать. Пейзаж Ладоги прекрасен, он способен растопить сердце подобно улыбке очаровательной девушки, но вот только… сколько грузовиков сейчас под этим льдом? Сколько осталось скелетов водителей, что так и не оторвались от руля? А сколько людей, которые слёзно умоляли довезти их до того берега? И как каждый из них умирал? О чём думал? Какое последнее слово произнёс? О чём успел пожалеть? Чему последний раз улыбнулся? А может, многие из них до сих пор не осознали своей смерти? Может, их души пытаются выбраться наружу, но всё время врезаются в непробиваемый лёд? Рэй-то знает, каково это – быть невидимкой. Мир не любит призраков, он жесток к ним, считает их отбросами.