Я не могла сделать реверанс – бедро разрывалось от боли… Еще локоть… Кажется, еще что-то… Я смотрела на зрительские ряды. На людей, кричавших мое имя и стоя махавших мне, бросавших букеты цветов… Меня ощупывали, осматривали, спрашивали что-то… Я не слышала и только кивала, вглядываясь в лица людей – я слышала голос Ричарда! Он крикнул мое имя, и я не могла… Господи, я не могла ошибиться! Не могла… Но может быть, мое сердце снова обмануло меня? Заставило услышать то, чего не было и не могло быть? Но ведь это была его песня, и она оказалась здесь не просто так! Только там, в машине с ним была какая-то девушка, я успела заметить… Так может быть, таким образом он дал мне понять, что ему хорошо и у него кто-то есть? Что у него новая жизнь?..
-Мишель!.. Мишель, ты слышишь? Можешь добраться до выхода или нам вывезти носилки?
Это Грэг. Трясет меня за плечо.
-Все хорошо, Грэг… Я смогу. Да смогу же! – крикнула я, теряя от отчаяния самообладание. – Ничего страшного со мной не случилось! Можно подумать, первый раз в жизни упала… Станцевала «на бис», нечего сказать!
-Фигня, Мишель! Ничего страшного. То, что ты сегодня показала… По сравнению с этим, твое падение – ничто!.. Бедро сильно болит?
-Трудно наступать, но по сравнению с тем, что я чувствую сейчас, эта боль не значит ничего, если выражаться в твоем духе…
И, оборачиваясь в разные стороны, я посылала трибунам воздушные поцелуи, машинально забирала из рук Грэга цветы, летевшие на лед, и думала о том, что даже если я сейчас не выдержу и заплачу, это воспримут, как слезы умиления всеобщей любовью.