ГЛАВА VI. ЭТО ДОЛЖНО БЫЛО СЛУЧИТЬСЯ.
Инструктор по физической подготовке чётко дал нам понять, что мы облажались. Прошёлся он хорошо, особенно по младшему сержанту Юрьеву. Не забыл он и про командиров групп, в том числе Колесова и меня. Как ни странно, мне тоже досталось на орехи. А всё потому, что я старший по званию, но не смог проявить авторитет в командовании, и позволил «неумелому» младшему сержанту расставлять приоритеты.
«Засада!»
Но, делать нечего, с Демидовым полностью согласен.
При этом мы были отмечены слаженностью действий, хорошим прорывом, правильным командованием отдельными группами, тактикой, Демидов похвалил Смыша и Боцмана за организацию атак на Барак и Пристань и, конечно же, была похвалена «диверсия», учинённая нами с Динкой.
Но не обошлось и без претензий к моей группе. Как ни странно, многие курсанты высказывались на счет тех, кто попадал под энергостимуляторы, но оставался в строю.
— Он был с вами! – возмущался кто-то со стороны «базирующихся». – Но я точно могу сказать, что в него попали!
— Банда мухлюет! – пронеслось поверх толпы.
Демидову слова о мухлеже не понравилось, о чём говорил его твёрдый взгляд из-под нахмуренных бровей и скрещенные на широкой груди руки. Мне тоже эти слова были не по душе.
— Вы не видели цвета маячка, который горел, – стараясь сдерживаться, отвечаю возмущающемуся курсанту. – Он был просто ранен.
Я в это верил, моя группа не позволила бы себе таких вольностей. Ни при мне, ни при Смыше с Боцманом.
— После такого разряда он не смог бы передвигаться! – настаивал курсант «базирующихся».
— А даже если и не мог? – отвечаю я, выйдя вперёд, на своего «оппонента». – Мы вынесли бойца с поля боя. Мы своих не бросаем!
По толпе курсантов прошёлся гул одобрения.
Мой оппонент нахмурился, но, поджав губы, признал поражение.
Инструктор по физподготовке Демидов остался доволен моим ответом, осмотрел курсантов. Претензий больше нет? Желающих не нашлось.
Курсантам был отдан приказ расходиться, а я решил немного понаглеть, и оставил свою Банду в удивлении, направившись к прапорщику Демидову.
— Разрешите обратиться? – салютую я.
— Разрешаю, — отвечает мне Демидов, не скрывая удивления и заинтересованности.
— Группа в Бараке, которую мы ликвидировали при вылазке с курсантом Королёвой, не из числа курсантов?
Демидов смотрит на меня пристально. Но это всё, что я могу рассмотреть на его лице, больше никаких эмоций. Он прищуривается, потом расправляет свои богатырские плечи, словно он устал после долгой и тяжёлой работы.
— Свободны, сержант!
Я понимаю, что ответ на мой вопрос есть, и я его знаю, но подтверждения получить не могу.
— Есть! – салютую я.
Разворачиваюсь и шагаю в сторону своей Банды, и до меня доносится голос Демидова: «Ты и так это знаешь, Славин!»
Я еле сдержался, чтобы не обернуться!
Банда меня встречала недоумёнными взглядами.
— Ты чего, Данте? – спрашивает меня Тёма. – Что-то случилось?
— Не, всё в порядке, — отвечаю я, чувствуя на своей спине взгляд Демидова. – Решил кое-что уточнить, — смотрю на Дину, — на счёт группы в Бараке.
— И что? – Динка оживлённо подаётся вперёд. – Это правда… «не курсанты»?
— Да.
— Вот, засада! – говорит Зайцева.
Она тоже здесь, так же как и Паганель, радостно встречающий нас у штурмовой полосы.
Конечно, я в этом даже не сомневался!
Мы выдвинулись в сторону столовки, а по пути я решил узнать у Сони, из-за чего они поцапались с Рыжим. Зайцева, при упоминании нерадивого курсанта, вспыхнула, как спичка.
— Этот придурок пальнул по боеприпасникам!- возмущалась она. – Рвануло так, что половина Пристани разлетелась!
Ну, половина это конечно слишком, но я представил себе волну от разрыва энергоблоков и понял, что разрушения были приличные.
— С обеих сторон под разряды и мощную волну попало дофига народу, — уже более сдержано говорила Соня.
— Да, — включился в разговор Смыш, — в том числе курсант, которому было плохо, был без сознания. Помнишь?
Я вспомнил. Этого парня приводила в чувство, вернее пыталась, курсант Ермолова.
— Да уж, Рыжик, отличился так отличился! – констатировала Дина.
— А как он сейчас? Курсант? — спросил я.
Ребята пожали плечами.
— Скорее всего, в медблоке, — ответил Боцман.
Хорошо. Надо будет мне узнать про этого курсанта.
Придя в столовую, мы получили порции питательной и вкусной еды, и расположились за свободным столом. Свободных мест, на удивление, было много.
— Все в душ пошли, — проговорила Дина. – И спать. Пока есть возможность.
— Пока есть возможность, — вооружившись ложкой, сказал Смыш, — надо поесть!
— Точно!
За едой мы говорили мало, но обсудили пару моментов с «поля боя».
— Надо будет собраться, — проговорил Тёма. – Разобрать моменты. Атаку, как группы формировать, с примерами. Как было на игре.
Мы все согласились, в том числе и Паганель. Он был от такого просто в восторге!
— И ещё…
Мы посмотрели на Боцмана. Он неуверенно посматривал на меня и Дину.
— Что случилось?
— Среди курсантов… была Троекурова.
— Что? – Динка не смогла скрыть своего удивления. Она даже подскочила со своего места. – Какого…?
Она смотрела на меня, на Тёму, словно пыталась узнать, глядя на нас, может ли это быть правдой. Если честно, то я тоже искал этому подтверждение, но смотрел при этом только на Тёму.
— Ты уверен? Это была точно она?
— Да, — кивнул он. – Подходить я не стал… Но это была она. Точно!
— Такое, вообще, возможно?
Смыш и Соня не понимали, что случилось, удивлённо посматривали на нас, и переглядывались между собой. Паганель хмурил брови, выдавая волнение и непонимание. Как я тебя понимаю, Паганель! Я и сам не знал, что думать. Что это означает? Иссякло время её «исправиловки»? Или её помиловали… Блин, у кого спросить?
— Наверное, такое возможно, — тихо проговорил Паганель, — раз она на занятиях.
— Как? – злилась Дина. – После всего, что случилось? После того, чем она занималась?
— А что случилось? – задаёт тихо вопрос Зайцева. – Можно узнать?
Я тяжело вздохнул, а мои ребята смотрели на меня и молчали, безмолвно спрашивая – можно ли ребятам рассказывать о Троекуровой.
— Это долгий рассказ, — проговорил я. – Но суть в том, что человек проходит воспитательную работу. «Программа по восстановлению приоритетов», — цитирую я капитана.
— Ого! – удивляется Смыш.
Такого не ожидал никто. Мы тем более!
Блин, сказал бы мне Тёма об этом раньше, я бы о Троекуровой Демидова спросил, а не о «курсантах» в Бараке. О тех я и так всё знаю…
После столовки мы решили-таки посетить свои блоки, принять душ, и немного поспать.
Не знаю, получилось ли поспать у ребят, но я уснуть не мог. В голове было много мыслей на счёт Троекуровой.
«Засада!»
Как такое может быть? Такое вообще может быть?
Да, Троекурова, не отпускаешь ты нашу Банду! Ну, никак!
Сна не было. Тем более, что в чат написал Смыш, который спросил у курсантов постарше об «исправиловке», и получил от них ответ, что курсантов иногда «отпускают» на занятия. Всё зависит от наказания, ну и от командования, конечно!
«Конечно, — пишет Дина, — капитан у нас добрый!»
«Ага, — отвечаю. – Но только я сомневаюсь, что сейчас решает он».
«Согласен, — добавляет Тёма, — да и провинность Ирки далеко не «самоволка».
Паганель прислал сообщение из другого чата, где шло активное обсуждение войнушки. Мы перешли на открытый доступ, где ребята делились впечатлениями и интересными моментами. Обсуждали и нас. Особенно яро высказывался Никитос.
Да что же он не угомонится никак!
Его высказывания меня задели.
«Данте прошёл в Барак исключительно из-за внимания педагогов!»… «Преподаватели им потакают, пропускают их везде»… «Нет заслуги Данте!»
Дина написала в чат: «Ты это стерпишь?»
В открытый доступ чата я написал Колесову: «Тренировочный зал. Встречаемся через 30минут».
Тренировочный отсек был забит зелёными курсантами, старшими по званию и «дембелями», которые готовы были пожертвовать сном ради зрелища.
А если повезёт, так и целого побоища!
Само собой, что курсанты, которые учились в последнее время с Бандой, пришли в полном составе. Надо сказать, что со стороны Никитоса курсантов было не меньше, в их числе Рыжий, конечно, и Кузнецов.
Завидев Рыжика, девчонки наши, Соня и Дина, поднапряглись – было заметно, что они не прочь навалять этому курсанту.
Главное, не дать развязаться побоищу «стенка на стенку», меня тогда капитан, да и Волошина тоже, по обеим этим «стенкам» размажут!
— И что же вас, конкретно, не устраивает, курсант Колесов?
Да, стебануть я его, всё-таки, решил. Мне не очень понравились его слова в чате в адрес моей Банды, очень обидно!
— Меня не устраиваете вы, сержант! – Колесов решил мне ответить. Его «сержант» прозвучало грубо и с насмешкой.
Никто из их группы не хотел видеть меня с сержантскими нашивками. Но я уверен, заполучить звание хотел каждый из них.
— Давай, Никитос, вмажь ему! – вмешался Кузнецов. – Надо этого борзого поставить на место!
— Точно, — повторил я, — вмажь мне! Чего же ты? Боишься?
Никитос, зло сжимая челюсти, посматривал вокруг, на курсантов, и тех кто постарше в звании, но в спор, пока только спор, не вмешивались.
Я догадывался, что боялся он не курсантов, даже тех, кто старше по званию. Он опасался наставников и инструкторов, которые в совсем малом количестве присутствовали в тренировочном отсеке. Или кто-то слил, или они просто зашли потренироваться.
— Боишься, — проговорил я. – Вот так всегда и отсиживаешься в конце, оглядываешься, сделать сам ничего не можешь, да и не хочешь. И при этом у тебя всегда найдётся виноватый.
— Нет, Данте, дело не в виноватых или невиновных! Ты у нас на особом положении! Тебе всё дозволено!
За моей спиной послышались недовольные звуки, нарастающие с каждой секундой, я спиной ощутил перемену настроения ребят и желание вмазать за такие слова. Честно сказать, я и сам был не против кулачного выяснения отношений. Но тянуть время, и постараться решить всё без драк, — мне было это просто необходимо!
— Так что тебя не устраивает? – задаю я вопрос.
— Ты, Данте!
— А конкретнее?
— Ты неплохо прошёлся по Бараку, молодец! – Он скривился в усмешке. – Но в том нет твоей заслуги!
— Правильно, — ответил ему я, — чисто моей заслуги там быть и не может… Потому что я был там не один. Тёма молодец, — я повернулся к ребятам, — Смыш. Ребята всей группой отлично пошумели.
— И не только в Бараке, — встрял Смыш. – Мы вытащили твою группу из засады!
— И что, — возразил он, — я должен тебе за это? Сказать «спасибо»?
— А почему бы и нет?
Он усмехнулся и покачал головой.
— Никитос, ты действительно из-за этого бесишься? Что нам удалось пройтись по Бараку? Но в том, что твои ребята не смогли туда зайти и застряли на рубежах, твоя вина!
— Вот именно! — Вышел вперёд Тёма. — Вы сами спалились на второй полосе! И если бы не Данте, вас бы там всех сняли!
По толпе пошёл ропот, отголоски споров и воспоминаний, что было на учебке вчера. Я видел, что некоторые курсанты, со стороны Колесова, виновато опускали глаза. Что было удивительно, Рыжий тоже. Но так и должно быть! Ещё вчера вы, под плотным руководством Тёмыча, вытащили своих. Это одна половина. Вторая половина должна сказать «спасибо», что их задницы вытянули из засады!
— Ты можешь позволить себе всё что угодно! – Никита сделал шаг ко мне. – Ты же знаменитость у нас! Получил нашивочку, — Никита ткнул пальцами на воротничок моей рубашки, — так думаешь, командовать всеми можешь?
— Я никем не командую, — стараясь сдержаться, ответил я.
Что это за претензии вообще?
— Но ты и твоя Банда ходите, задрав нос! Набрали себе команду! А что остальные? Вам не ровня?
— Хватит нести чушь! – взорвался мой Боцман, опередив меня с ответом. – Мы все здесь одинаковые, проходим службу и обучение вместе со всеми! И то, что многие курсанты не стали с нами заниматься, это их выбор! Мы предлагали всем!
— Глядите, собачка залаяла, — засмеялся Кузнецов.
— Тёма, — зло и удивлённо буркнул я, — за такие слова я бы вмазал!
— И я тоже!
Тёма вытянул свою длинную руку и схватил Кузнецова, которому не хватило скорости и ловкости, чтобы удрать.
— Гадёныш!
— Тёма не перестарайся! – выкрикнул я.
Ребята из толпы и окружения Никитоса бросились на Тёму с намерением оттащить его от курсанта. Опоздали, совсем чуть-чуть. И этого хватило, чтобы кулак Тёмы впечатался в челюсть Колесова. Тот отлетел, и на Тёму как раз накинулись толпой, но он не сопротивлялся, а поднял руки и отступил.
— Всё!
— Думали командиры будут отношения выяснять, — послышалось из толпы, — а тут эти….
— Я бы за такие слова тоже вмазал!
Слушая комментарии, по привычке отметил дежурного-караульного, который докладывал по аппарату о происходящем.
«Судя по тому, что наш диспут не уняли с самого начала, «наверху» все в курсе событий».
Я посмотрел на обстановку: Кузнецова дружно приводили в чувство, Никитос в недоумении осматривался, видимо, желание «вмазать» мне поубавилось, Тёму ребята с потока оттеснили, но я мог видеть его довольную физию.
А, вообще, чего это Кузнецов на баррикады полез? Нда уж… Присматриваюсь к Рыжему… Ожидание было, что, как минимум, Рыжий вспылит. Но он смолчал.
— Почему ты его не остановил? – подскочил ко мне взволнованный Никита.
Я даже отшатнулся от неожиданности.
— А почему я должен был его останавливать? Я бы за такие слова и сам ему вмазал! А ты? Нет?
— Данте, — сжав зубы, процедил Никита, — ты понимаешь, что это нарушение дисциплины? Нас наказать могут, ты это понимаешь? И твоему достанется больше!
— А что, – ухмыльнулся я, — ты боишься наказания?
— Для тебя эта учёба шутки, а для нас нет! Пойми, мы здесь потому, что многим пожертвовали, ради учёбы на станции мы…
— Хватит говорить ерунду! – я яростно схватил его за грудки. — Никто из нас здесь не шутит! Мы все чем-то пожертвовали ради учёбы здесь!
Курсанты закивали головами.
— А на счёт «войнушки» ты не прав! Раскинь мозгами! Ты бросил всю группу на объект, не подумал разделить ребят, чтобы разведать его, оставить людей для отхода! Это элементарщина! Тебе даже ребёнок скажет!
Глядя ему в глаза, чувствуя, как нарастает его беспомощная злоба, по мере того, как меня начинает бесить эта глупая заварушка, понимаю, что драке быть.
— Да, мы застряли там, — он был на взводе, — но ты не удосужился помочь!
— Я вытащил половину твоей группы!
— Бред! Нам дали уйти, потому что это была Банда!
— Что?
Никита оттолкнул меня и почти сразу замахнулся. Я видел как его рука летит в мою сторону, но я не уклонился… Его кулак впечатался мне в скулу, голова моя дёрнулась, но на ногах я устоял.
«Засада! Больно! Но не так, когда к твоим мозгам подключают космический модуль!»
— Ты охренел? – ощущая во рту вкус крови, заорал я. – Ты хочешь сказать, что мы не прошли здание, а нас пропустили?
Бред!
Никитос кинулся ко мне.
«О, нет!»
Я встал в стойку и сумел встретить первые его удары.
— Тебе все преподы потакают! Тебе помогают! Всегда!
— Дурак ты, — выдохнул я, когда Никитос немного остановился. – Я никогда не получал поблажек от преподов! Меня гоняют даже больше!
— Конечно, ты же у нас знаменитость!
Он снова набросился на меня, а я отбивал его атаки.
А потом подумал, почему я не могу дать ему по физии? И, улучив момент, под ободряющие возгласы из толпы, перешёл в атаку. И мы сцепились. Надо отдать должное, Никитос был в хорошей форме, но, всё-таки, уступал мне. Спасибо Динке, которая гоняла меня на тренировках!
Да, надо признать, мне досталось, но и я не остался в долгу. Я его не стал жалеть. Меня взбесили его слова! Он считает, что я не заслужил нашивку, он считает, что я любимчик преподов и мне помогают? Ха! Если об этом узнает кто-то из преподов или наш капитан… ему сделают большое «ата-та»!
В драке мы метались с одной спортплощадки на другую, толпа медленно перетекала по всему залу за нами.
— Ты меня бесишь! – выкрикнул Никита.
— Взаимно! – ответил я.
— Твоя группа всегда впереди! Вы проходите тест-полёты быстрее всех!
— И что? – я приостановился и развёл руки в стороны. – Это потому, что мы пашем, как проклятые, а не потому, что преподы нам помогают! Мы не даём поблажек себе, и не ищем оправданий в своих промахах! Мы это обсуждаем, и все вместе решаем, как этого избежать! Что, — я окинул взглядом толпу, вопрошая к ним, — этого никто не делает? Командиры групп?
— Делаем, конечно! – доносится из толпы. Но очень робко, и высказываются единицы «командиров групп».
— Разговаривать с группой – это обязанность командира!
— Вот именно, Никитос, — раздалось из толпы, но близко. – А твоя команда – разгильдяи, вот ты и бесишься!
— Что?
— А что, не так?
Никита снова бросается вперёд, и я понимаю, что голос из толпы оказывается прав. Команда Никитоса не ахти… Рыжий один чего стоит!
— У меня хорошая команда! – через удары зло шипит он. – И я командир! И им останусь!
— Ах, вот оно что!
«Засада, я понял!»
В очередной атаке я его прихватил, заломив одну руку, и присадил на колено.
— Ты боишься, что тебя скинут с командиров! – тихо, не на всю толпу, сказал я.
— Чёрт, — от боли и досады закричал он. – Пусти!
Я отпустил его, делая шаг назад.
«Бредятина!»
Тёма сразу же подходит ко мне. Здесь же и Дина, которая осматривает моё разбитое лицо, ощупывает моё плечо, по которому мне прилично досталось.
«Ай!»
Опускаю плечо, стиснув зубы.
— Прости! – извиняется Дина.
— А вот и по нашу душу! – говорит Тёма.
Через толпу курсантов идёт конвой.
— Ага, — отвечаю я, утирая кровь с лица.
Еще почитать:
Внутри ли общества ты ложь фатального упрёка?
Плен ч1
Последние герои
Зеленый — Глава 8. Номер
«
»
