Дорога до Оли заняла не слишком много времени. Лернер с Нерром в той же белой резной карете доехали до большого базара, где, по словам Нерра, должен был находиться Оли. Кругом сновали сотни тайлов, торговцев и покупателей, на полках лежали тысячи товаров пропитания, одежды, украшений, мебели, оружия, каких-то непонятных зелий и много всего ещё. Тайлы приходили сюда пообщаться, присмотреть себе что-нибудь новенькое для своего дома и семьи и узнать последние сплетни. Продавцы же в основном стояли кто за хлипкими, кто за массивными прилавками, а кто-то, работающие с ними заодно, выходили ближе к центру площади и громко расхваливали их товары за небольшую плату. Здесь было очень шумно, тайлы кричали, торговались, спорили, смеялись и плакали. Лернер не хотел туда выходить, потому что он бы сразу привлёк внимание толпы. Да чего уж там, тайлы уже стали собираться возле его кареты.
— Можем вернуться. — произнёс Нерр. — Обычно король и принцы сами вызывают к себе тех, кого разыскивают, посылая за ними посыльных или стражу.
— Но Оли ведь спокойно ходит по городу, хотя он — член Равенства. Почему его так не достают? — немного разочарованно произнёс Лернер.
— Это не одно и то же со статусом принца.
— Тогда зачем вы назвались Равенством, если всё равно король с принцами стоят выше других? — немного агрессивно высказался он, открыл дверь кареты и вышел, когда Нерр даже не попытался физически этому воспрепятствовать.
Наверняка у подобной выходки Лернера будут не слишком приятные последствия, и король может на него из-за этого разозлиться, но Нерр пока лезть к нему не смел, а значит, он не делал ничего незаконного. Как и ожидалось, к нему сразу же стали подходить тайлы, прося ответить на какой-нибудь вопрос или подтвердить слухи. Слухи? О нём уже разошлись какие-то слухи? Но на вопрос, что за слухи, ему не отвечали, прося уже о чём-нибудь другом. Лернер стал пытаться разглядеть в толпе Оли, но тайлов вокруг него собиралось всё больше и больше, не давая даже развернуться. Казалось, тайлы со всего базара сейчас стояли вокруг него, и каждый что-то от него хотел. Они толкались, хватали его за одежду, выкрикивали что-то, но их голоса быстро тонули в потоке сотен таких же восклицаний, образовывая не усмиряемый шум. Лернер уже десять раз успел пожалеть о своём решении выйти на улицу и молил, чтобы это закончилось и его отпустили. В следующий раз он точно подумает дважды… Даже стража не могла пробраться к принцу, чтобы защитить его, вместо этого став такой же частью беспросветной толпы. Лернер попытался отступить назад, к карете, но народу было столько, что он наступил кому-то на ногу и от неожиданности тут же повалился на какого-то тайла. Но даже это не остановило народ, тайлы, казалось, были готовы набросится на него и разорвать живьём, хотя он так и не успел узнать, за что или зачем.
Но внезапно в один миг всё стихло, да так резко, что у всей толпы зазвенело в ушах. Такая тишина была настолько несвойственна подобному шумному и многолюдному месту, что, наверное, не один Лернер почувствовал в животе какое-то неприятное жжение. Он на секунду даже подумал, что его убили, или же сильно ударили, из-за чего он ненадолго лишился слуха, но, как оказалось, эту тишину слышал не он один.
Медленным, вальяжным шагом из кареты по небольшим ступенькам спускался Нерр. Тайлы перед ним расступались, боясь оказаться на его пути, пока он подходил к Лернеру, а когда он достал красивый блестящий меч с резной голубоватой рукояткой, который всегда носил с собой, толпа стала расходиться ещё дальше, боясь попасть под его горячую руку. Лернер не знал, что ожидать. Охваченный испугом, он с трудом мог предположить, что же на самом деле задумал его братец. Тяжёлые сапоги отстукивали каблуками по плитке секунду за секундой, и Лернер уже приготовился к тому, что Нерр на него нападёт, как вдруг тот прошёл мимо, лишь коротко проведя по нему своим стеклянным взглядом, и, оказавшись возле Лернера, быстрым движением очертил перед ним полукруг, заставив тайлов от страха отступить ещё на пару шагов, и громко произнёс:
— Кто заступит за эту черту — предстанет на суде перед королём. В ваших интересах подчиняться нашей воле. — после чего обернулся и протянул руку Лернеру, желая помочь ему подняться.
Лернер, поняв, что его брат не хочет проявлять жестокости ни к нему, ни к тайлам вокруг, с улыбкой опёрся на его руку, поднялся, и Нерр повёл его к краю базара. Тайлы и правда расступались перед ними, очерчивая тот же ровный полукруг, который провёл Нерр даже больше, словно оптекая невидимый барьер, и всё это происходило в той же полнейшей тишине. Тайлы больше не смели приближаться к принцам и что-то говорить, пока те рядом. Это могло стоить им свободы.
Так, больше без сюрпризов, в полном спокойствии и тишине, от которых Лернеру стало немного неловко, они дошли до какого-то тёмного узкого переулка, и, зайдя в него, остановились. Тайлы стали быстро расходиться, продолжив заниматься своими делами, а некоторые всё ещё стояли возле кареты, осматривая её и любуясь искусством. Но Лернеру с Нерром уже было не до них: нужно было найти Оли.
И тут из самой глубины переулка, за поворотом, послышался глухой удар и чьи-то стоны боли. Лернер, не думая ни секунды, побежал туда, желая остановить драку и помочь, если сможет. Когда-то, когда он ещё учился в школе, это было для него обычным делом — вмешаться в драку, но зачастую он так действовал только в том случае, если точно знал, что нападающий слабее него. В ином случае он не лез, не желая наживать себе врагов. Но сейчас, спустя столько лет, уже нечто иное двигало им, когда он бежал на помощь. Наверное, это можно было назвать чувством долга. Он знал, что Нерр не случайно привёл его именно в этот переулок. Он не мог сделать что-то случайно, он всегда преследует какие-то цели, о которых его иногда могут попросить. Значит ли это, что за поворотом находится Оли? Значит ли это, что ему грозит опасность? А может, наоборот?.. Но эта мысль пришла ему в голову слишком поздно, он уже заглянул за угол и увидел то, чего меньше всего ожидал от базарного переулка:
Здесь оказался самый настоящий ринг в форме круга, на котором сражались два на вид очень сильных тайла, один — растенник, другой — каменник. Вокруг собралось множество зрителей, которые непривычно для подобных боёв молчали, не поддерживая своих фаворитов, не советуясь и даже не комментируя происходящего. Все были безумно сосредоточены, словно это был не настоящий бой, а тренировка, на которой все собравшиеся внимательно оценивали способности бойцов.
Лернер быстро окинул взглядом толпу и заметил среди них Оли, который болтал с какой-то яркой дамой, записывая что-то в свою тетрадку и иногда довольно виляя хвостом. Лернер, оценив ситуацию, понял, что этот бой, скорее всего, проходит незаконно, это также объясняло, почему зрители не шумели, как обычно, а сидели тихо, чтобы их не обнаружили. И хуже всего в этом было присутствие Оли, который, кажется, совершенно не пытался остановить бой. Неужели он с ними заодно? Неужели он поддерживает подпольные бои в Пронтариате? А может, с подобных мероприятий он и зарабатывает так много, что позволяет ему оставаться самым богатым тайлом в мире? Лернер не хотел в это верить, но также он не хотел, чтобы его водили за нос. Он уже собирался подойти к Оли и хорошенько его обо всём расспросить, но Нерр внезапно положил руку ему на плечо:
— Не стоит.
— Тогда, может, ты мне скажешь, что здесь происходит?! — раздражённо и достаточно громко выкрикнул Лернер, чем привлёк внимание всей толпы, включая Оли.
Нерр уже хотел что-то ответить, но к ребятам обратился Оли:
— Нерр, Лернер! Вот уж не думал, что застану вас здесь. — он коротко извинился перед яркой дамой и стал пробираться к принцам.
Лернер всё ещё хотел понять, что здесь делает его друг и почему не останавливает явно незаконный поединок, но тот не выглядел смущённым или раздражённым от того, что Лернер обнаружил его в такой обстановке. Кажется он, наоборот, был рад его видеть, что совсем озадачило принца.
Он, пробравшись к ним и отряхнув свой дорогой костюм, с жизнерадостной улыбкой спросил:
— Вы пришли посмотреть на новых бойцов или явились по делу?
— Оли, — немного снизил тон Лернер, — Что ты здесь делаешь? Что всё это значит?
Оли обернулся, явно пытаясь понять, что имеет в виду его друг, но быстро вернул взгляд обратно.
— Я не очень понимаю о чём ты… Ты меня в чём-то обвиняешь?
— Это же незаконно! — наконец выкрикнул Лернер, не обращая внимания на то, что сейчас все взгляды, включая двух бойцов, обращены на них.
Он очень не хотел оказаться прав, не хотел, чтобы Оли оказался преступником, и не понимал, почему Нерр бездействует. Оли слова Лернера, кажется, задели. Он нахмурился, посмотрел за спину, на толпу, и махнул им рукой, чтобы они продолжали и не отвлекались на них, после чего кивнул головой в сторону выхода из переулка.
Лернер не знал, чего ожидать, он сильно нервничал, но в то же время он был готов к тому, что это будет их последний нормальный разговор. Неужели он был прав, и Оли — не тот, за кого себя выдаёт? Неужели его влияние на Пронтариат и Таймир даже больше, чем он описывал ранее?
Они вышли к свету, к торговой площади, но не вышли из переулка, остановившись там неподалёку. Оли, до этого молчавший, начал первым, не обращая внимания на стоящего рядом Нерра:
— Что ты там устроил? Ты хоть представляешь, насколько это влиятельные персоны?
— Да мне плевать, насколько они влиятельны! — снова повысил голос Лернер, — Даже самым богатым и важным нельзя нарушать закон! Ты же…
— Лернер, — ещё громче закричал на него Оли, заставив Лернера ненадолго умолкнуть, — Как ты мог подумать, что я замешан в чём-то подобном? Я бы никогда не нарушил закон и не позволил бы никому совершить подобное, ни им, ни Нерру, ни тебе. Подобные бои — обычное дело, законное дело. Ты хотя бы свод законов Пронтариата читал? Для таких поединков есть специальные правила, и я, как член Равенства, отвечающий за любую торговую и бизнес-деятельность, проверяю, чтобы никто их не нарушал. Своим заявлением ты оскорбил многих законопослушных тайлов. — указал он в переулок. — Не веришь — могу дать тебе посмотреть мои записи. Нерр их прочтёт, он всё равно не станет тебе врать, и ещё можешь у короля потом спросить о том, насколько подобное законно. — он говорил обиженно и очень раздражённо. Кажется, в этот раз Лернер и переступил черту наглости. — Если ты пришёл, чтобы поставить под угрозу мой авторитет и опозорить меня — я думаю, у тебя это хорошо получилось.
Вопреки ожиданиям, Оли не стал уходить после этих слов, он прислонился к противоположной стене какого-то дома, уставившись куда-то в сторону и не желая встречаться с виноватым взглядом Лернера. Тот и правда допустил большую ошибку, снова стал действовать, не подумав. Без Оли, который всегда помогал ему советами, направлял и постоянно рассказывал об этом мире, действовать стало намного сложнее. Сейчас он казался ребёнком, что без взрослого рядом не мог сделать и шага. Ему нужен был кто-то, за кем он смог бы следовать, кто бы его поддерживал и помогал идти, но сейчас он остался без этого взрослого и пытался делать шаги сам, в надежде, что справится, но вместо этого лишь раз за разом падал. Ему не стоило идти в тот переулок и так кричать, он и правда выглядел глупо и подставил под удар Оли. Как он вообще мог подумать, что его лучший друг замешан в чём-то незаконном? После подобной выходки его точно перестанут уважать и не будут к нему прислушиваться. Он ещё слишком неопытен и много всего не знает, чтобы лезть в дела Пронтариата. Он чувствовал себя ужасно. Впервые ощутив, что сможет быть полезным, сможет кому-то помочь, он вместо этого лишь создал проблемы другим.
Он обхватил голову руками, желая скрыться от злого взгляда друга, от всего этого мира, опёрся спиной белоснежного камзола на грязную стену дома и сполз по ней на корточки. Ему было невероятно стыдно, хотелось, чтобы земля внезапно стала мягкой и утянула его куда-нибудь подальше отсюда.
— Идиот, какой же я идиот! — бормотал он. — Я всё испортил… Оли, прости меня, я правда не хотел!
Из переулка снова стали доноситься звуки ударов, но друзья уже не обращали на них внимания. Взгляд Оли смягчился. Он сел напротив Лернера, наклонившись к нему, и с улыбкой сказал:
— Я не знаю, кто такой идиот, но уверен, что это точно не ты.
— Я же подставил тебя… — продолжал Лернер говорить, упёршись лицом к колени и обхватив их руками, сильно прижимая к груди.
— Всякое бывает. — пожал плечами Оли. — В конце концов, всё обошлось. Могло быть куда хуже.
Лернер продолжал молчать, не зная, о чём ещё сказать. Он был благодарен, что Оли простил его и больше не злится, но уже успел забыть, зачем разыскивал его.
— Ты ведь не просто так сюда пришёл. Что случилось? — спросил Оли, как всегда быстро переходя к делу.
Лернер какое-то время помолчал, пытаясь вспомнить, зачем пришёл, и происшествие в королевском саду быстро вернуло его в цепь событий. Но, всё же, он не решался обременять этим Оли. Он не хотел доставлять другу ещё больше проблем, это было бы достаточно грубо и нагло. Он и так пока ни дня не прожил без его советов, а сейчас ещё и от работы отвлекает… Наверное, правильнее было бы уйти, попросив прощения, и сказать, чтобы тот не беспокоился и вернулся к работе, но Лернер понимал, что без него не сможет принять решение, а советчиков, которые бы знали его положение, больше нет. Ему в любом случае нужно было всё рассказать и попросить помощи. Он уже открыл рот, чтобы описать свою проблему, но остановил взгляд на Нерре, стоящем рядом, который уж точно не должен узнать этот секрет раньше времени. Чтобы Лернер не обучался лекенам, Нерр должен был быть в курсе их с Оли планов на будущее и находиться на их стороне. Убедить принца, короля и весь Пронтариат в том, что он не хочет владеть молнией слишком сложно, к тому же, как Лернер уже размышлял прежде, у этого будут огромные последствия. Им нужен был Нерр в качестве сообщника.
— Оли, у тебя сейчас есть немного свободного времени чтобы решить один вопрос?
— Какой? — спокойно, словно именно этого вопроса он и ожидал, спросил Оли, и Лернер мельком глянул на брата, глазами показывая на него другу.
Тот, поняв, к чему принц клонит, замотал головой.
— Нет, извини, не сейчас. Давай вы зайдёте ко мне завтра? У меня как раз пару маров свободны, сможем всё обсудить. — он уже поднялся с места, чтобы уйти обратно в переулок, но Лернер, встав за ним, придержал его за кисть.
— Погоди, это не всё. — он неуверенно обратился к Нерру. — Слушай, можешь, пожалуйста, выйти из переулка и проследить, чтобы никто сюда не входил?
Нерр механически кивнул и вышел на площадь, а Лернер смущённо замямлил:
— Слушай, тут был первый урок владения лекенами, и я… Я боюсь, что завладев молнией, когда вернусь на Землю, могу подвергнуть людей опасности. Но не завладев, есть шанс, что она выйдет из-под контроля, и я тоже буду для людей угрозой, так что мне…
— Оличка! — раздался радостный возглас какой-то девушки.
Оба обернулись в сторону площади. Девушка с бело-голубой шерстью и с продуктами в руках хотела подойти к ним, но Нерр, стоящий сбоку, резким движением перегородил проём своим мечом. Девушка вздрогнула от испуга, но её растерянность длилась всего пару секунд, быстро сменившись злостью:
— Нерр, ты что, совсем с ума сошёл? — возмутилась она. — Забыл, кто я?
— Они просили не мешать. — ответил принц, но девушка грубо его перебила:
— Если что-нибудь мне сделаешь, тебя Оли живьём закопает, так что убери меч, а то только проблем себе наживёшь.
Нерр продолжал пустым взглядом смотреть на неё, но тут к ним подбежал Оли:
— Всё хорошо, Нерр, можешь убрать меч.
Девушка высокомерно посмотрела на старшего принца, но тому было всё равно, и подобное безразличие лишь сильнее её разозлило:
— Да как ты смеешь! — вскрикнула она, но Оли, аккуратно взяв её за плечи, заставил остановиться и посмотреть ему в глаза.
— Льдинка, успокойся. Я же говорил, не стоит нарываться на неприятности. Я не всесилен. — он её нежно обнял, прижав к груди, а она, как маленькая обиженная девочка, запричитала:
— Я не делаю ничего плохого, а значит если мне кто-то что-то сделает — это будет его вина, и его за это будет ждать страшное наказание.
Значит эта бойкая девчонка — подруга Оли, его возможная будущая жена, с которой друг не хотел его знакомить? Лернер усмехнулся. Не повезло же другу с подружкой. И как в такую своенравную особу Оли умудрился влюбиться и даже строить с ней планы о совместной жизни? И тут, словно прочитав его мысли, Льдинка посмотрела на младшего принца, после чего радостно подошла к нему, представившись:
— А Вы, значит, Лернер, которого мой Оличка вчера привёз? — она протянула ему руку для рукопожатия. — А я Льдинка, его невеста, он наверняка обо мне много рассказывал.
Подобные слова были достаточно непривычны для Лернера, он не думал, что кто-то может общаться с принцем в такой манере, и пока не понимал, насколько это нормально, но всё же протянул ей руку в ответ, желая, возможно, обрести здесь нового друга.
— Приятно познакомиться. — с улыбкой произнёс он, и тут она перевернула их ладони, что совершенно выходило за рамки приличия, как объяснял Оли. Лернер удивился и немного смутился, а она звонко рассмеялась.
— Ну вот, теперь можно на «ты». Зачем затягивать?
— Льдинка, ты что творишь? — нервно произнёс Оли. — Это некрасиво.
— Раз тебе можно, то и мне. — гордо заявила она. — Кстати, Лернер, можно мы к вам в замок как-нибудь наведаемся? Обожаю королевскую кухню. Вчера я на праздник, к сожалению, прийти не смогла, может, сможешь помочь мне наверстать упущенное?
— Это лишнее. — усмехнулся Оли, смущённо глянув на друга, и повёл её к выходу на площадь. — Милая, подожди меня буквально один кинн, я сейчас приду, нам с Лернером нужно кое-что обсудить.
— Но мы и так с тобой мало видимся из-за твоей дурацкой работы, я не хочу снова упускать эту возможность! — обиженно заявила она.
— Обещаю, взамен я куплю тебе любое украшение.
— Любое? — у Льдинки загорелись глаза.
— Любое. — с улыбкой кивнул Оли.
— Хорошо. Только недолго.
— Обещаю. — ответил он, снова обнял её и вернулся к Лернеру, тяжело вздохнув.
Лернер, смотря на уже уставшего от столь короткой беседы друга, внезапно рассмеялся. Оли улыбнулся и стал его успокаивать, дабы Льдинка этого не услышала, пока Лернер бормотал:
— Дружище, как ты, владелец всего чёрного рынка Таймира, Проводник и член Равенства, попал под каблук? Я тебе поражаюсь!
— Ну хватит-хватит, всё, давай об этом потом?
Но Лернер хохотал, не унимаясь:
— Нет, нужно тебя спасать от этой избалованной…
И тут раздался глухой шлепок. Лернер моментально успокоился, оставив голову повёрнутой набок. Пощёчина привела его в чувства, позволив понять, что он перегнул палку, оскорбив любимого тайла Оли. Тот невозмутимо, даже с каким-то неестественным спокойствием снова сел напротив на корточки.
— Извини. Тебя занесло.
Лернер молча кивнул. Он понимал, что получил по заслугам. Щека горела, частое покалывание не давало сосредоточиться, но всё же он сказал:
— Это ты извини.
Оба какое-то время помолчали, приходя в себя, и первым снова заговорил Оли:
— Ты что-то говорил о своих уроках молнии.
— Да. — кивнул Лернер, вспоминая, на чём остановился.
Он объяснил другу ситуацию, вспоминая один из их ночных разговоров, где они обсуждали, сможет ли Оли прожить без лекенов, а потом описал, как прошёл первый урок, и что он переживает, что его сила, подчинённая ему или нет, может сыграть с ним злую шутку на Земле. Он рассказал всё как есть, а потом попросил совета. Оли, всё это время слушающий его, не перебивая, на какое-то время задумался, но в итоге ответил:
— Слушай, риски что-то потерять или с чем-то не справиться будут всегда. Мне как никому подобное знакомо. Попробуй подумать, чем эти умения тебе будут полезны. Я не прошу тебя совсем не думать о том, что может случиться с тобой и людьми на Земле, я прошу взвесить всё так, чтобы то, чему ты научился, не привело бы к плохим последствиям в мире людей, но здесь могло бы тебе помочь до туда добраться. Выбери те навыки, небольшие промашки в которых не приведут к ужасающим последствиям, а также научись именно устранению этих самых последствий, тогда у тебя будут базовые знания, с которыми тебе будет проще существовать здесь и не конфликтовать с Кла и Нерром, и на Земле ты будешь знать, как не дать этой силе натворить делов.
Ответ Оли приятно удивил Лернера. Он и не думал о том, что в этом можно найти подобный компромисс. Его кидало в крайности, каждая из которых могла привести к плачевным последствиям, но Оли, которому наверняка часто приходилось принимать подобные судьбоносные и рискованные решения, знал, как обернуть всё в свою пользу и уменьшить вероятность всех возможных рисков. Теперь в его умственных способностях Лернер убедился окончательно. Такое в глупую неопытную голову не придёт. Оли был настоящим бизнесменом и заслуженно занимал своё место в Равенстве.
Лернер тепло поблагодарил друга, ещё раз извинился за то, что сказал про Льдинку и вышел из переулка, где встретился глазами с девушкой.
— Эй, принц. — окликнула она его, когда они с Нерром собирались уходить. — У тебя спина грязная. — после чего залилась звонким смехом.
Нерр кивнул в подтверждение её слов. Лернер смущённо и раздражённо быстро подбежал к карете и залез в неё, обхватив голову руками от стыда. Эта девушка словно уже за что-то его невзлюбила, или же мнила о себе, что она крутая и её все любят, поэтому она может вести себя, как вздумается. В общем-то Лернер даже не мог нормально сформулировать, чем она ему так не понравилось, но впечатление осталось неприятным. Оли был прав, Лернер с Льдинкой слишком разные и не поладили бы. Теперь понятно, почему он не хотел их знакомить.
Когда Нерр залез в карету вслед за ним и транспорт тронулся, Лернер брезгливо снял с себя верхнюю одежду, сложил на коленях, обхватив руками, и уткнулся в чистую внутреннюю часть лицом, пытаясь не видеть посторонних взглядов, хотя сейчас на него смотрел только брат.
— Ты ведёшь себя неестественно. — заметил Нерр, на что Лернер тяжело вздохнул, не поднимая головы:
— Я знаю.
— Тем не менее, ты выглядишь менее фальшивым.
— Я знаю. — продолжал Лернер.
— Тебе стоит поговорить с кем-нибудь о своих проблемах. Хоть я и не понимаю смысла в подобных процедурах, но это многим помогает.
Лернер поднял на него голову как раз в тот момент, когда Нерр отвернул её к окну.
— А сам ты никогда не пробовал поговорить с кем-нибудь о своих проблемах?
— У меня их нет.
— Заметно. — саркастично ответил Лернер.
Он какое-то время помолчал, обдумывая следующую фразу, а потом быстро произнёс:
— Все, кто так говорят — лжецы. А Кла с Оли меня заверяли, что ты не лжёшь.
Нерр перевёл взгляд обратно на брата.
— Значит моя единственная проблема — что я лгу о том, что у меня нет проблем.
Лернер снова ненадолго задумался, на этот раз пытаясь отыскать логику в этой фразе, но поняв, что только что создал замкнутый круг, снова уткнулся лицом в мягкую одежду, вздохнув.
— Ты тоже ведёшь себя неестественно, причём всегда. Ты ведёшь себя как кукла, и это не выглядит красиво или правильно. Я бы тоже сказал, что ты выглядишь фальшивым.
Нерр ненадолго замолчал, видимо, задумавшись, но быстро, быстрее, чем подобную информацию успел бы обдумать человек, ответил:
— Значит у меня две проблемы.
Прибыв обратно в замок, Нерр сказал, что уже скоро время обеда, поэтому предложил Лернеру пока зайти переодеться и отдать слугам грязную одежду. Так Лернер и поступил. Уже другая служанка помогла ему выбрать чистый наряд и забрала грязный, после чего Лернер по памяти нашёл зал, в котором они с Нерром завтракали. Правда, по пути немного, всё же, заблудился, но стража подсказала правильный маршрут, и он пришёл вовремя.
Увидев Кла, Лернер напрягся. Хотя он и понимал, что тот ничего плохого с ним не сделает, но что-то всё же подсказывало ему, что серьёзного разговора об этикете и разъездах по городу не избежать. Лернер чувствовал себя как маленький мальчик, которого должны отчитать за разбитую вазу, хотя ему уже восемнадцать. Но Кла, на удивление, вёл себя достаточно весело и даже шутил за столом. Возможно, ему ещё не доложили о сегодняшнем поведении принца.
— И в самый разгар скандала нашего Равенства внезапно заходит служанка, и тот стражник, что просил у меня совета, в этот момент садится перед ней на колени и делает предложение быть его невестой. А она, главное, убирается, смотрит на него и отвечает: «Вот закончу уборку, тогда и приму твоё предложение.» У стражника были такие смешанные эмоции, а мы на собрании просто не смогли удержаться от смеха!
— Я не смеялся. — ответил Нерр, не отводя взгляда от еды, но Кла проигнорировал его слова, смеясь с улыбающимся Лернером.
Было странно чувствовать себя спокойно рядом с таким уважаемым правителем и смеяться над его бесконечными историями, которых у него побольше чем у Оли наберётся. Но Лернеру было хорошо в его обществе, словно они и правда знакомы были всю жизнь.
— В итоге они поженились и вот, уже в браке два года. Счастливые, четверо детей… — мечтательно улыбнулся король, и не сложно было догадаться, что он подумал о королеве. Нерр сказал правду, король сильно по ней скучает. — Кстати, — немного понизил он голос, с хитрой улыбкой смотря на Лернера. — Хотел узнать, зачем ты ездил на базар? Там достаточно опасно, без Нерра тебя б задавили гражданские, ты же для них — новый фаворит.
Лернер виновато опустил голову.
— Извините. Я ещё не привык к жизни принца, и пока многое для меня в новинку… — стал оправдываться он.
— Он может за себя постоять, отец. — внезапно заявил Нерр. — В том переулке он подумал, что бои проходят незаконно, конечно, это было настоящим позором для такой высокоуважаемой всеми персоны, — говорил он, за что Лернер уже хотел его прибить и в то же время сгореть со стыда заживо, но оставалось лишь молча сидеть, наблюдая за реакцией короля, который почему-то оставался спокойным — Но думая так, он не сбежал, не попросил у меня защиты, он стал разбираться, что происходит, и говорил достаточно уверенно, из-за чего многие в переулке испугались, действительно подумав, что они сделали что-то не так. Он действует резко, достаточно опрометчиво и сперва обвиняет, основываясь на своём прежнем опыте и наблюдениях, не желая выслушивать опровержения, но даже осознавая опасность, идёт вперёд, не оглядываясь. С одной стороны это невероятно глупо, но он быстро сможет обучиться действовать грамотнее, с другой — в таких ситуациях им движет не страх, а уверенность в своих силах и желание помочь, что хороший фундамент для настоящего принца.
Выслушав это, Лернер был поражён тем, насколько у его брата развита наблюдательность. Конечно, не всё это было приятно слушать, но в глубине души Лернер всё же понимал, что Нерр сказал чистую правду. Кла с улыбкой покачал головой.
— Наша кровь. — похвалил Лернера король. — Ты весь в мать. Такой же порой наивный и не любишь слушать противоречащие твоему мнения, даже если это истина, но не боишься трудностей, даже почти ничего не умея. Достойное качество.
— Спасибо. — с неуверенной улыбкой кивнул Лернер.
Было странно слышать, что он похож на ненавистную всеми жестокую королеву, но Кла, кажется, не считал её таковой. Он видел в ней много хорошего, чего не видели другие, и всё ещё безумно её любил, не стесняясь об этом высказываться.
Король с принцем были правы, ему ещё многому нужно научиться, чтобы стать такими же, как они, но пусть он и не собирался оставаться здесь надолго, стать немного лучше и умнее никогда не повредит. К тому же, если здесь его ни за что предлагают этому обучить. От такого глупо отказываться.
Дальше разговор пошёл о королевских проблемах , о том, чем на посту принца будет заниматься Лернер и какое его ждёт будущее. Также король сказал пару слов о работе Нерра, который занимается планированием почти всех стратегий по защите и нападениям на Таймир. Как бы между делом, Кла сказал, что они сейчас планируют масштабное вторжение, которое должно состояться через пару месяцев. Он что-то стал спрашивать об этом у Нерра, но тот, словно не желая обсуждать подобное при Лернере или же за обеденным столом, всячески пытался уйти от вопроса, утверждая, что по вторжению им всё равно ещё многое нужно обсудить и утвердить.
— В общем, — в заключение добавил король, — Скорее всего пойдём люде́та тридцать пятого, где-то так. В тот день мы максимально ослабим Таймир и наконец-то сможем туда ворваться, захватив город с королевой. — Кла тяжело вздохнул. — Я всё ещё хочу надеяться, что она передумает до этого события. За её нрав и ей, и мне придётся заплатить многими жизнями…
Король быстро поник, отложив столовые приборы и с опущенной головой, подпираемой ладонью, глядя в почти пустую тарелку. Все чувствовали, что разговор зашёл в не слишком приятное русло. Лернер не знал, что ещё сделать или сказать, он пока не так хорошо знал короля, чтобы мочь его легко от подобного отвлечь, но Нерр, тоже заметив, что король погрустнел, встал из-за стола и громко сказал:
— Отец, тебя ждёт народ. Он не хотел бы видеть на твоём лице печали, им нужен сильный и уверенный лидер.
Лернер с удивлением посмотрел на Нерра, который, видимо, и правда понятия не имел, что такое чувства и что значит грустить, раз говорил такие вещи. В его понимании существовало лишь два типа реальности: какая есть и какая должна быть, и он, кажется, прилагал все усилия, чтобы сделать существующую реальность идеальной. Да вот только если реальность станет такой, какой он хочет, она будет такой же мёртвой и безэмоциональной, как и он сам.
— Ты прав, сынок. — снова тяжело вздохнул Кла, встал из-за стола и с трудом улыбнулся. — Пора взять себя в руки.
Лернер не хотел оставлять короля в таком состоянии. Хоть он и понимал, что это совсем не его дело, что он всё равно уйдёт из этого королевства и ему не стоило бы сближаться с королём, но он не хотел пускать всё на самотёк. Он видел, что тому нужна помощь, поддержка, которой старший принц ему не оказывает за неимением многих качеств, и пусть Лернер и понимал, что может сейчас сделать только хуже, ведь он совсем не умеет говорить правильных слов, но он внезапно тоже встал из-за стола и громко сказал, когда король уже был возле выхода из зала:
— Постойте!
Сердце бешено колотилось, в глазах всё немного размывалось, а лицо стало настолько холодным, словно от него отлила большая часть крови. Король обернулся на Лернера, который стоял, не зная, что сказать. И всё же, с немалым усилием заставив свой онемевший язык двигаться, он произнёс:
— Я… Я не… Я тоже надеюсь, что она успеет вернуться…
Это всё, что он смог из себя выдавить, и он молил небеса, чтобы этого оказалось достаточно.
Король тепло улыбнулся, глядя в красные широко распахнутые глаза Лернера, и ответил:
— Спасибо. Возможно, Бог услышит наши молитвы.
После чего развернулся и вышел, пока Нерр оставался стоять возле выхода из зала, ожидая Лернера и сверля его своим пустым, полный безразличия взглядом. Казалось, ему не слишком понравилась выходка брата, но это были лишь догадки, о которых не мог свидетельствовать ни один мускул на его лице. Ему не могло не понравится что-либо или понравится, ему всё равно на любое развитие событий, он примет всё, что происходит в мире, но тем не менее попытается, если что, направить их в благоприятное для короля русло.
Лернер обессиленно рухнул на стул, словно эта фраза выжила из него все силы, но он был рад, что смог хоть немного поддержать короля, что сделал хоть что-то, что могло бы стать небольшой оплатой его долгих многолетних страданий.
Через несколько минут они с Нерром уже снова сидели возле импровизированного маленького декоративного водопадика в королевском саду. Они вновь сидели на подушках, скрестив ноги, и Лернер, объяснив, что хочет освоить сперва самые базовые и самые нужные в повседневной жизни навыки, стал слушать, не перебивая, каждое слово брата, стараясь отложить его в своей голове.
— При создании лекена, — объяснял Нерр, — Тебе нет необходимости концентрироваться лишь на нём и на его появлении. Чаще всего учителя говорят делать именно так, но на самом деле создание лекена происходит в тот момент, когда ты сосредотачиваешься на окружении. Стихия — это не предмет, который может внезапно появится у тебя в руках, это то, что тебя окружает каждый момент твоей жизни. Это то, по чему ты ходишь, чем питаешься и чем дышишь, всё это — разные стихии, и тебе подвластна лишь одна из них, но сильнейшая, оттого тебе необходимо научиться контролировать её, ведь даже слабейший твой лекен уже возвысит тебя над всеми тайлами других стихий.
Нерр закрыл глаза, сложил ладони вместе и раскрыл их в разные стороны, и Лернер снова увидел этот лекен — лекен молнии. Светящийся искрящийся белый шар, в котором была застывшая молния. Шар огибали такие же тонкие текучие нити, до которых не получалось дотронуться, они проходили сквозь любую преграду. Лекен казался невесомым в руках Нерра, но не успел Лернер нормально его рассмотреть, как брат резко сжал руки, убрав его и приказав:
— Повтори.
Лернер, преисполненный уверенностью в своих силах, выпрямился, закрыл глаза, сложив руки вместе, и попытался сосредоточится на том, что его окружало.
Нардо́в, что так старательно пытался напечь ему макушку, медленно перебирался с головы на его лицо, но время, играющее не в его пользу, не позволяло добиться цели так быстро. Где-то с разных сторон раздавался щебет и трели птиц, что иногда пролетали высоко над ними, восхваляя небеса, в который так свободно летают. Лёгкий ветерок, периодически касающийся его лица, словно поглаживая, где-то ещё выше играл с листьями деревьев, создавая приятный шелест. Цветы источали такой простой, но в то же время непривычный и изысканный аромат, наполняя воздух вокруг сладким благоуханием, в котором хотелось пребывать веками. Рядом слышалось тихое, успокаивающее журчание воды, падающей из водопада в небольшой пруд, заставляя чувствовать жизнь и течение времени. Всё вокруг создавало неповторимую атмосферу, словно из Тайлаги Лернер переместился совершенно в другой мир, в мир, в котором не нужно было зрение, чтобы узреть красоту вокруг, и где каждая деталь словно убаюкивает, одаривая теплом и спокойствием. Хотелось просто наслаждаться моментом, хотелось навсегда остаться в этом волшебном спокойном мире, но Лернер пришёл сюда не за этим. Он здесь, чтобы что-то найти, что-то, что поможет ему овладеть собой и своими силами. Он вдохнул глубже. Это походило на медитацию, которой прежде заниматься ему не доводилось. Значит, это и есть гармония? Это и есть тот отдых, за которым люди приходят сюда? Если да, то этого должно хватить, чтобы создать лекен.
Лернер немного напряг сложенные ладони, представив, что энергия, стихия, что его окружает, оказывается в его руках, и медленно расставил ладони в разные стороны. Но стоило ему раскрыть их буквально на пару сантиметров, как послышался жёсткий голос Нерра, что быстро разрушил его концентрацию:
— Не верно.
Лернер раскрыл глаза и тут же зажмурился от яркого света, от которого уже успел отвыкнуть.
— Почему? — удивился он. — Я сделал всё именно так, как ты сказал: почувствовал стихию, что меня окружает, и попытался овладеть её кусочком.
— Ты не владеешь ни растениями, ни ветром, ни водой, ты не можешь черпать их стихию. Ты владеешь молнией.
После этих слов он снова быстрым движением создал лекен.
— Повтори.
Этим он окончательно вогнал Лернера в тупик. Как у него получается ощущать молнию вокруг так быстро, да ещё и тогда, когда её нет рядом?
— Я же пытаюсь создать первый лекен в своей жизни. Может, ты сперва призовёшь грозу, и я, сосредоточившись на ней, смогу создать лекен? А потом, поняв, как это делается и что это, буду тренироваться без неё.
Нерр какое-то время молчал, видимо, задумавшись, но, зная его, он вряд ли стал бы думать так долго, и скорее дожидался бы, когда до его мыслей младший брат догадается сам. Но Лернер ждал его ответа. Когда тишина немного затянулась, Нерр всё же ответил:
— Это то же самое, как если бы на соревнованиях по бегу один из тайлов поехал на мельве, чтобы понять, что такое скорость. Ощутив ветер, он не научится бегать. В наших тренировках не столь важен результат, которого можно добиться разными простыми путями, нам важно научить тебя правильно мыслить и действовать, и чем меньше ты будешь ездить верхом, а будешь тренироваться в беге, тем больше шансов у тебя будет на победу, если мельва рядом в неподходящий момент не окажется.
Лернер не сразу понял его метафоры, но всё же кивнул. Нерр — его учитель, ему виднее. Лернер снова закрыл глаза и попытался сосредоточиться на окружении, но кроме звуков и запахов больше ничего не улавливал. Он старался игнорировать всё, что не связано с молнией, но это было трудно. Сладкий спокойный мир умиротворения снова пытался тянуть его за собой, и сопротивляться ему становилось сложнее с каждой секундой, так что Лернер часто терял концентрацию и открывал глаза, сбрасывая все эффекты, чтобы попробовать снова.
Раз за разом он закрывал глаза, ища вокруг что-то кроме растений, ветра и воды, но почему-то ничего не находил. И почему Нерр решил первый урок провести именно в этой обстановке, где пересекаются так много стихий? Почему нельзя было запереться в какой-нибудь комнате? Хотя, если бы он задал этот вопрос, Нерр всё равно ответил бы что-нибудь умное, а казаться вечно ноющим и не доверяющим своему учителю учеником ему не хотелось. Снова и снова, он должен что-то отыскать. Если у Нерра получилось, то и у него должно. Но поняв, что сперва стоило бы научиться движениям, которыми создаётся лекен, он попросил своего учителя создать лекен ещё раз, и ещё раз, и ещё, до тех пор, пока он не запомнит каждый импульс, проходящий через его мышцы. Затем они стали пытаться выполнять их синхронно, много раз подряд, как зацикленная плёнка, они повторяли одно и тоже много раз: ладонь на ладонь, кончики пальцев к запястьям другой руки, а затем круговым движением раздвинуть их в разные стороны, чтобы нижняя ладонь в итоге оказалась наверху, а верхняя — внизу. Раз за разом, снова и снова они повторяли это движение, заучивая несколько часов до уровня рефлексов, пока Нерр не отметил, что Лернер повторяет за ним безупречно, и не сказал вернуться к концентрации и самому созданию лекенов. И снова Лернеру пришлось искать вокруг себя то, что позволило бы ему завладеть своей силой.
Бесконечные попытки сосредоточиться так ни к чему и не привели. Нерр иногда комментировал, что именно Лернер делал неправильно, но так и не смог объяснить, как отыскать вокруг молнию, как отличить её от всего остального. «Ты почувствуешь»,- повторял он. Конечно, ему-то как никому другому знакомо выражение «почувствовать». Слыша это, Лернер почему-то начинал злиться. Наверняка его «почувствовать» отличалось от того, что ожидал ощутить Лернер. Или же это и правда было нечто настолько особенное.
— Лернер… — внезапно раздалось в его голове, и от испуга Лернер тут же открыл глаза, потеряв концентрацию, и голос рассеялся со всем, что было вокруг.
Сердце забилось чаще, дыхание стало прерывистым, а на лбу выступил пот. Ошибки быть не может, это…
— Ты её почувствовал. — сказал Нерр тем же спокойным тоном, не выражая ни удивления, ни радости, ни чего-либо ещё. Он лишь озвучил факт, после чего создал очередной лекен и в который раз приказал: — Повтори.
— Это она… — тихо произнёс Лернер и тут же зажал рот ладонью из-за неизвестно откуда подступившего страха с тошнотой.
Этот голос он никогда бы не смог забыть. Этот голос был тем самым виновником всех его проблем, виновником его неспокойной жизни на Земле и припадками во время грозы, виновником его попадания в Тайлагу… Это был тот самый чарующий женский голос, который умел гипнотизировать одним своим существованием на совершение немыслимых поступков. Неужели кто-то, обладающий этим голосом, находится в этом самом саду? Неужели эта девушка, что заставила его пережить всё это, отдалиться от своей семьи и метаться в непонимании, где ему будет лучше, сейчас рядом и может ответить на все его вопросы?
Лернер подскочил с места, нервно оглядываясь. Он не хотел её упускать. Он уже собирался выбежать из этого уютного местечка на поиски владелицы этого голоса, но Нерр, тоже поднявшийся с места, вовремя схватил его на запястье. Лернер обернулся на него и встретился с белыми безэмоциональными глазами брата, которые словно смотрели сквозь него.
— Успокойся. — раздался на удивление твёрдый, совсем не безразличный тон, тот же тон, которым Нерр общался только с королём.
— Но там же… — стал оправдываться Лернер, но Нерр быстро перебил его:
— Повторю ещё раз: ты почувствовал молнию. — после этой фразы его интонация снова стала безразличной и как будто немного скучающей. — Нам следует продолжить занятие.
Лернер не верил ему. Он был точно уверен в том, что источник голоса находился где-то здесь, рядом, но стоило ему об этом подумать, как Нерр, словно прочитав его мысли, сильнее сжал его запястье. Не до боли, ведь Нерр не мог причинить ему вред, но это действие заставило Лернера прислушаться к старшему брату. Раз он владеет молнией, то наверняка тоже сталкивался с этим голосом и уже знает, что это такое.
Лернер вздохнул, убрал прядь волос с лица назад, словно этим жестом пытаясь убедить себя в том, что всё хорошо и переживать не стоит, Нерр знает, о чём говорит, и снова уселся на подушки вслед за братом, и только теперь Нерр спросил, что Лернер слышал, после чего тот рассказал о голосе, что он никогда не сможет забыть, который привёл его в этот самый мир с Земли. Он старался не тратить много времени на детали, понимая, что Нерр очень ценит своё время, так что сказал лишь самое основное. Брат молча его выслушал, а затем сказал:
— Как я и говорил, то, что ты слышал — это молния. Хотя точных подтверждений этому нет, ведь владельцев этой стихии всего три, но именно от этого голоса я питаюсь стихией молнии, чтобы её контролировать. Была вероятность, что у тебя это проявится как-то иначе, ведь Кла голос не слышит, и это могло быть лишь моим расстройством, но раз и ты его слышишь, когда используешь молнию — значит я был прав.
Эти слова заставили Лернера глубоко задуматься. Так у этого голоса нет настоящего источника? Значит это всего лишь молния, которая пыталась говорить с ним? Но зачем ей это? Зачем она вернула его домой? Да ещё и в тот же самый день, в который его восемнадцать лет назад нашли в лесу… Но разве они уже не выяснили, что та аномальная гроза была вызвана тайлом? Может ли молния говорить через грозу тайлов? Или может ли молния сама вызвать грозу? Это будет считаться за искусственную или нет? Вопросов становилось всё больше и больше. И как только Оли мог пообещать, что этой грозы, что привела его сюда, больше не повториться? Лернеру ещё больше захотелось узнать, что же за загадки таит та длинная история, которую ему всё никак не решаются рассказать. Нерр бы точно ничего ему не выдал, у него строгий приказ. От кого же ещё можно будет её услышать? Кто мог бы рассказать её ему раньше, чем это собирается сделать Кла? Ждать короля, возможно, придётся слишком долго, а он хотел узнать ответы раньше, чем вернётся на Землю.
— А почему эти голоса не слышит Кла?
— Скорее всего это связано с тем, что он колено. Но тебе это всё равно ничего не скажет, так что можешь просто считать, что он — исключение.
Лернер кивнул, принимая ненавистный ответ, и снова спросил:
— А ты? Как часто ты слышишь этот голос?
Ответ поверг Лернера в шок и заставил засомневаться в том, что ему так уж необходимо владение молнией.
— Постоянно. Даже во сне. Сначала тихий и еле уловимый голос ты будешь чаще и чаще находить среди всех других стихий, создавая лекен, а потом, чем чаще будешь это практиковать, тем громче при создании лекена он будет становиться, и в итоге ты начнёшь слышать его всё время без остановки. Он иногда злится, иногда радуется, словно разумное живое существо, но ты никогда не увидишь и не прикоснёшься к его источнику, что с одной стороны хорошо, потому что и он не сможет никак тебя тронуть, а с другой ты, скорее всего, будешь мучиться от того, что тебе будет хотеться его найти в привычной для тебя реальности. Обычно этот голос говорит всякий бред, который может даже немного тебя напугать, но это не более, чем пустые разговоры, тебе не стоит обращать на них внимания. Главное — никогда не делай то, чего этот голос просит.
Лернер, замерев, смотрел в белые пустые глаза брата, боясь задать следующий вопрос.
— А… Чего он просит?..
— Я не знаю, чего он попросит у тебя. — отвернулся в сторону Нерр. — Так как я всегда был единственным, кто его когда-либо слышал, я пока ни в чём не могу быть уверен окончательно. Возможно это и не молния вовсе, а просто импульсы, проходящие через наше тело, что заставляют нас сходить с ума, и всё это лишь наше подсознание, а возможно это связь с другой реальностью, которая говорит о том, что происходит в её мире, всё может быть. Но есть высокая вероятность того, что ты никогда не доведёшь себя до подобного состояния, до какого дошёл я, так что моё предостережение тебе не понадобится. Такой исход будет наиболее благоприятным для всего Пронтариата. Если тебе нужно будет что-то сделать молнией, лучше предоставь это мне. Тем не менее, — снова посмотрел он на Лернера, — Тебе необходимо научиться ей пользоваться. Хотя бы просто научиться, чтобы в экстренной ситуации не оставаться в стороне и не быть лёгкой мишенью.
Он вновь на глазах Лернера создал лекен и, глядя на него, приказал:
— Повтори.
Лернер, с трудом воспринимая происходящее, не знал, что сказать после подобных рассуждений. Теперь ему было ещё страшнее изучать молнию и её управление. Видимо, даже у королевских стихий, самых сильных на всей планете, есть своя цена.
И всё же, повинуясь здравому смыслу и приказу Нерра, он закрыл глаза. Лернер уже знал, что нужно искать, он уже знал, что это за ощущение. Он его запомнил. Отметая в сторону все остальные стихии, что окружали его в тот момент, он искал её, молнию, чей голос ни с чьим чужим бы не перепутал.
— Лернер! — раздался наконец он, такой яркий и светлый, он звучал уже увереннее и громче, что, несомненно, немного насторожило принца, испугало, потому что он не хотел также слышать его постоянно, но всё же он смог взять себя в руки и подавить резкое желание открыть глаза.
Он стал медленно пытаться схватить его, этот голос, эту стихию, достать всего лишь до кончика этого большого ниточного клубка, вытянуть совсем немного, чтобы он стал отправной точкой для Лернера во владении молнией. Но голос ускользал снова и снова, словно не хотел быть пойманным, словно прятался от него, но в тоже время разговаривая с ним:
— Принц Лернер, что наконец-то вернулся домой! А кто привёл его домой? Я, конечно же я! Почему же все считают это случайностью? Почему меня не восхваляют? Я же впервые совершила поступок, который вы называете добрым, хотя это всего лишь одно из многих событий цикла.
Как и предупреждал Нерр, голос говорил какую-то бессмыслицу, пытался сказать что-то внятное, но у него не выходило. Лернер не слушал его, он лишь старался понять, где он, чтобы приблизиться к нему, заманить в ловушку и заполучить.
В какой-то момент Лернер ощутил то самое чувство невесомости и полного спокойствия, которое запомнил с момента, когда в ту самую злополучную ночь прикоснулся к молнии. Пару кончиков пальцев правой руки, которые словно вторили запомнившемуся ощущению, приятно закололо, и Лернер почувствовал, как неизвестная энергия в его теле движется. Её источник находился словно где-то за его спиной, и, медленно перетекая по его венам, передвигался к ладоням. Как будто что-то одновременно и холодное, и горячее внутри заставляло его чувствовать эйфорию и лёгкость. Когда, казалось, клубок той нити был размотан и скомкался где-то под его ладонями, которые в этот момент словно одинаково были покрыты льдом и горели ярким пламенем, он распахнул руки тем самым заученным ранее движением и раскрыл глаза. Он не верил своему счастью. В его руках и правда сиял белый лекен молнии. Лернер попытался расставить руки дальше, дабы сделать его больше, но лекен, словно автоматически отсоединившись от них, остался лежать на его левой руке. Нерр объяснил, что размер лекена зависит от количества энергии, что ты набрал или продолжаешь набирать, так лекен может быть максимально большим, но до того момента, пока энергия не кончится и он не отсоединится от рук владельца, ладони всегда, вне зависимости от желания тайла, всегда будут находится на двух полюсах лекена, оттого невозможно сделать лекен слишком большим, потому что ладони нельзя расставить слишком широко.
Нерр всё продолжал что-то объяснять, а Лернер не мог налюбоваться своим первым созданным лекеном. По размеру он был скорее как небольшой арбуз, и хоть в руках он ощущался лёгким как пёрышко, но если его уронить, то к земле он полетит быстро, словно на самом деле был очень тяжёлым. Такие особенности, противоречащие законам физики, тонкие белые нити, вечно находящиеся в медленном плавном движении, проходящие сквозь его руки, и замершая внутри молния казались такими неестественными, что при одном взгляде на них можно было сразу сказать, что они неземные. Наверняка если бы этот лекен увидели его друзья, то сразу попросили бы создать по такому же каждому на память. Родители бы сказали, что гордятся им, а Саша, наверное, как всегда надула бы губки и отвернулась, понимая, что это круче её рисунков, а он бы всё равно сказал, что она рисует намного лучше, чем он владеет молнией, дабы немного её утешить.
— Лернер, ты слышал, что я сейчас сказал? — раздался тот же скучающий голос Нерра, и Лернер, вопреки его ожиданиям, повторил:
— У каждого лекена энергия немного отличается, и каждый тип, как и каждый лекен, может выполнить всего одно из действий, для другого нужно призывать второй.
— Верно. — кивнул Нерр и продолжил: — Количество лекенов, которые могут существовать одновременно — не ограничено, то есть ты можешь создать сколько угодно в бою и пользоваться одновременно всеми, но чтобы какой-то использовать, он должен прислоняться к твоему телу, исключения по типу лекенов замедленного действия и лекенов управления обсудим позже. Также лекены никак нельзя повредить или уничтожить, только если тайл той же стихии его не уберёт.
Нерр потянулся к лекену Лернера, и тот, догадавшись, что тот хочет с ним сделать, внезапно стал ползти назад, зажав свой первый лекен в руках.
— Нет, что ты делаешь?! Это же мой первый лекен, я не дам его уничтожить!
— Как скажешь. — ни секунды не задумываясь, снова на автомате произнёс Нерр и создал новый лекен, после чего вытянул руку с ним в сторону Лернера.
— Чтобы уничтожить лекен нужно всего лишь произвести тот же порядок действий, только в обратном порядке. Это намного проще, чем создание лекена, потому что тебе уже не нужно искать в окружении молнию, она буквально находится у тебя в руках, тебе надо лишь отпустить её, словно распылить в пространстве.
После этих слов лекен в его руке еле заметно сверкнул и распался на множество мелких искорок и пылинок, что даже не осели, а словно впитались в воздух вокруг, не оставив и следа своего существования. Всё произошло меньше чем за секунду, в одно мгновение, которое Лернер, на удивление, смог хорошо рассмотреть. Под впечатлением от такого зрелища и своих собственных успехов Лернер взял следующий созданный братом лекен в руки, готовый к следующему заданию. На этот раз его не нужно было держать по полюсам, чтобы его уничтожить, достаточно было просто к нему прикасаться, но Лернер бережно держал его в своих ладонях, как маленькое живое существо, которое сейчас обретёт свободу.
— Повтори. — прозвучал уже знакомый приказ, и Лернер только этого и ждавший, с полной уверенностью в том, что теперь он справиться с первого раза, также закрыл глаза, дабы лучше сосредоточиться.
И точно, как сказал Нерр, молнию даже не нужно было искать, она сразу же снова с ним заговорила, находясь в его руках.
— Тик-тик-тик… Цикл запущен, преграды устранены. Иллюзионист с кукловодом наблюдает за вами, смертные.
Он сосредоточился и попытался отпустить то, что находится в его руках, попытался дать ему свободу, дать взмыть в небо и навсегда потеряться среди других потоков стихий. Не прошло и секунды, как голос стих, а ощущение, что в его руке что-то лежит — исчезло. Он открыл глаза и не обнаружил в руке лекена Нерра, а это значило, что у него получилось. Он широко улыбнулся, осматривая свои руки и убеждаясь, что на них и правда ничего не осталось, когда Нерр внезапно сказал:
— На этом наш первый урок можно считать оконченным. Оли мне говорил, что ты учишься довольно быстро, но я тогда проигнорировал это. Теперь вижу, что зря. Мне нужно будет составить новый план занятий.
— Нет, пока лучше оставь, как есть. — неожиданно перебил его Лернер. — Завтра нам надо будет зайти к нему, и неизвестно, сколько времени это займёт. Лучше уж быстро проведём урок и больше времени останется на разговор.
— Неужели этот разговор важнее твоего обучения, по итогам которого ты займёшь наиболее подходящую для тебя должность в Равенстве?
Лернер немного потупил взгляд. Ему никак нельзя было сейчас показать, что он не планирует задерживаться здесь так надолго, и что они с Оли планируют его побег. Тем не менее, необходимо было как-то убедить Нерра, что это и правда важно.
— Ты знаешь… — начал он, — От этого разговора многое зависит. Судьба Пронтариата в том числе. В твоих интересах там присутствовать. — он постарался объяснить максимально доходчиво, так, чтобы вычислительная машина по имени Нерр поняла, что прийти туда необходимо, но и не стала задавать лишних вопросов, хотя это и не в её стиле.
Нерр какое-то время смотрел на Лернера, видимо, своей через чур развитой наблюдательностью пытаясь найти в его поведении ответы на свои вопросы, но Лернер держался достойно, ничем себя не выдавая. В конце концов Нерр безэмоционально кивнул.
— Я понял, хорошо.
Лернер чувствовал себя победителем, но всё же и этого постарался не выдавать, лишь слегка улыбнувшись.
По дороге на ужин он насвистывал какую-то мелодию, играючи подкидывая и ловя свой лекен, который собирался поставить в своей комнате на какое-нибудь видное место как трофей. Настроение было прекрасным. День прошёл даже лучше и насыщеннее, чем он мог себе представить. Много ответов, но и много вопросов. По крайней мере, он уже чувствовал, что приблизился к разгадке того, что же с ним случилось в ту ночь, хотя, скорее, сейчас он встал на развилку, ведь дальше всё оказывалось лишь сложнее и запутанней, но это, всё же, было очень интересно.
— Мне был отдан приказ знать обо всём, что с тобой происходит. — заговорил внезапно Нерр.
— Спрашивай. — с той же радостной и игривой улыбкой ответил Лернер, уже немного научившись понимать Нерра.
— Что тебе сказал голос?
Лернер задумался. Вопрос было достаточно простым, но в то же время что-то в нём было не так. Лернер напряг память, но в ней не осталось ничего, только какая-то каша. Он помнил, что был чарующий женский голос, но он не мог его представить в своей голове и совершенно не помнил, что тот ему говорил.
— Не помню… — растерянно произнёс он, осознавая, что даже сути не может вспомнить, что не очень-то нормально. Голос словно был каким-то сном, быстро растворившимся в его сознании. Но потом, не желая больше занимать этим голову, он легко махнул рукой. — Значит не так важно. Ты же и сам мне это говорил.
— Тик-тик-тик, цикл запущен. Иллюзионист с кукловодом на позициях. Начинаем представление. Ах, как же скучно делать одно и то же…
Привет! Я самый обычный писатель, как и многие, только, возможно, слишком жизнерадостная и энергичная, что вполне адекватно для подростка))
