Не успела вдовствующая королева Елизавета нарадоваться своему сыну, как Бекингем, которому больше всех надо было, начал в волнении скрести лапками грудь и переживать, как бы с принцем не случилось чего плохого. «Ой, а давайте его в Тауэр уберём, для сохранности», — осенился мыслью герцог. «Да, вы, мамаша, не беспокойтесь», — кричал он в след королеве, которая похватав оставшихся в наличии детей, побежала под безопасные своды Вестминстера.

Глостер же, тем временем, вдруг усомнился в законнорожденности племянника. А принц-то, может, не настоящий? У родителей-то его брак тайный был, а папаша принца и вовсе был помолвлен с чужой тётенькой. Это ж получается, никакого наследника нет. Что делать? Придётся из лорда-протектора самому в короли идти. Несогласным головы поотрубал, и начал с Бекингемом пиариться. Герцог тоже старается: «Если б не Глостер наш, даже и не знаю, кто бы Англией-матушкой правил. Скатились бы мы в пучину греха и беззакония». И пошёл к королеве за вторым её сыном, мол, старшему одному в Тауэре скучно, давайте, к нему младшенького для компании подселим. И ласково, по-макаренски, смотрит, будто бы не он приложил руку свою лордскую к казни брата королевы и сына её же от первого брака.

Елизавета хоть и понимала, что с таким упырем, как Бекингем, никаких детей не напасёшься, однако, женщина подневольная, да ещё и Глостер заколебал уже, удумал теперь в колдовстве её обвинить, поэтому отдала ребёнка в герцогские подлые лапы. И вот, спустя совсем немного времени, зашёл комендант Тауэра, проведать мальчиков, а в покоях пусто. Пропали бесследно. Конечно, первым заподозрили Глостера, потом Бекингема, следом придумали ещё несколько версий. По одной из них, королева подменила сыновей на мальчиков попроще (какая милая женщина), что дало повод для появления на свет лжепринцев и прочих детей лейтенанта Шмидта.