Ричмонд молча выпил. Перед ним снова сидела Ли, впервые пробовавшая этот ликер. Он слишком хорошо помнил, чем это потом закончилось! Но он снова наполнил рюмки и быстро, залпом осушил свою.
-Почему не пьешь? – спросил он у Мэри, которая сидела, разглядывая блики света в изумрудной жидкости.
-Не знаю… Сейчас выпью.
-Боишься напиться? Ли тоже боялась. Она вообще всегда боялась оказаться недостойной нас с Эдди, смешной и глупой… Хотя тогда мы еще ничего особенного из себя не представляли.
-Это ты так думаешь! – запальчиво возразила Мэри. – В той жизни или в этой – не важно! — я слышала ваши первые песни. Их невозможно переоценить! И они всегда нравились мне сильнее, чем более поздние и более мастерски выполненные. В вас с самого начала было что-то необыкновенное и… и я поняла, откуда это взялось. Или началось – как хочешь. И знаешь, как бы ты ко мне ни относился, чем бы ни обернулись для меня мои странные сны, память Ли, ставшая моей, я благодарна Судьбе или Богу за то, что все вот так случилось, и даже за то, что, родившись однажды на свет одним человеком и прожив им столько лет, я узнала, что на самом деле, все это было не мое, не настоящее и не имело смысла… Прости, я понимаю, тебе до сих пор странно и страшно все это воспринимать, тебе наверное, кажется, что я, чужая, вломилась в твою жизнь и пытаюсь украсть то, что принадлежало Ли. Но, я уже говорила, мне самой нелегко, все еще помня свою прежнюю жизнь, принимать, как свое, то, что я получила за последнее время. Мне… мне хотелось бы, — Мэри сделала большой глоток ликера, слегка задохнулась его крепостью, и продолжала, чувствуя, как эта крепость кружит все перед ее глазами, — что бы ты узнал меня такой, какой я себя всегда ощущала, и я сама чувствовала бы себя единым целым, одной личностью, которая… которая любит тебя, и любила тебя, восхищалась тобой еще задолго до того, как все это началось…
