-Ну, если вас нисколько не смущает великоватый для вас размер и несколько устаревшая модель, кроме того, мужская и довольно потертая, то можете забрать ее себе! – заявил Ричмонд.

И она прижала куртку к груди, глядя на него с такой искренней, совершенно какой-то детской благодарностью, что у него внезапно заболели глаза. А Кайл откровенно хохотал.

-Ладно, Мэри, если вы и впрямь нормально себя чувствуете, тогда одевайтесь и поедем, — сказал Ричмонд, вставая.

-Уже?

Она тут же поняла, как глупо и смешно прозвучал ее вопрос, но снова было поздно. Ричмонд слегка нахмурился и вздохнул, и Мэри испугалась, что снова вызвала его раздражение.

-Я понимаю, вам хочется побыть здесь подольше…

-Ричмонд, я… — виновато начала она, но он прервал ее.

-Не надо, не извиняйтесь. Это мне еще очень долго придется извиняться перед вами за все, чем я успел обидеть вас. Вы ни чем не виноваты! Слышите? Понимаете меня? НИ В ЧЕМ!

Она поняла. Кажется, поняла. А вернее, кажется, поверила.

-Вы приедете сюда, когда только захотите, и мы с Кайлом – да, сын? – тот кивнул, — привезем вас сюда. Вы заслужили это, как никто другой…

-Нет, папа! – вмешался Кайл. – Мэри просто имеет на это право. И давно.

Ричмонд оглянулся на него, помолчал, и Мэри с замиранием вновь испугавшегося сердца следила за их немым диалогом. Она поняла, что Кайл имеет в виду, и для нее это стало новостью. То есть, она видела, как хорошо он к ней относится, но между ними никогда не случалось разговора о том, что происходит с ней, о ее догадках относительно Мэри Ли Палмер, о том, что они услышали и оба поняли в той квартире на окраине Лондона, и всего остального. Теперь же он лишь несколькими словами дал понять им обоим, и ей, и отцу, что он думает обо всем этом. Мэри задрожала в ожидании ответа Ричмонда.