-Но ты же дал ей понять, что боится она напрасно…
И Ричмонд не понял, спрашивает Мэри или утверждает. А она продолжила:
-Она была счастлива… Она была так счастлива, что ты можешь забыть об этих своих мыслях, о своем чувстве вины перед ней. Ты спал, а она, действительно, уставшая и измотанная, глядела на тебя и плакала от счастья… Она целовала твои волосы, щеки, шею, грудь, она едва касалась губами твоей кожи – лишь бы не потревожить, и сердце ее переполнялось невыразимым счастьем и бесконечной, огромной, как океан, любовью… Ты был ее солнцем, ее жизнью, кровью…
Ричмонд не смотрел на нее, но она чувствовала – он слышит ее и верит… Ибо эта вера сейчас лечит его израненное, измученное болью сердце. И тут он, словно, опомнился, поглядел на Мэри, почти не пряча влажные глаза.
-Думаю, тебе надо выпить и поесть. Да? Может, заказать из ресторана? – он вдруг улыбнулся. – Мой холодильник сейчас, слава Богу, не пуст. Хотя, на самом деле, это заслуга Кайла. Так как?
-Я даже не знаю…
Тут зазвонил ее сотовый в сумочке, которую она держала в одной руке вместе со снятыми на пороге туфлями. Ходить в мокрых она уже не могла. Она поспешно достала телефон, и Ричмонд вышел и комнаты, воспользовавшись этим отвлекшим ее звонком.
А звонил Борис. Оказывается, он уже был в Лондоне.
-Мэри?.. Слышишь меня? Ты где сейчас? Мне сказали, что ты уехала из гостиницы еще утром.
-Я… у Ричмонда, Боря.
