-Утаил?!.. Прости, Мэри, но… пусть все будет откровенно и от души! Неужели ты вот сейчас, глядя на меня, можешь подумать, что я способен что-то утаить от тебя, тем более, о том, что касается Ричмонда Толларка?!

-Даже во спасение?.. И почему ты… так проникся ко мне? Почему относишься с таким доверием, таким… теплом даже? Я ведь вижу, что это совершенно не похоже на тривиальное ухаживание!

-Даже во спасение, Мэри, я не стал бы тебе лгать! – с чувством заявил Кайл. – И не потому, что я такой уж честный. Я знаю, как больно кусается собака по имени Правда!.. Просто я понимаю, что тебе сейчас нужна правда. Гораздо больше, чем блаженное неведение… Я действительно, не знаю, где точно находится мой отец и почему прячется от всех. Я могу лишь догадываться.

-И о чем же ты догадываешься? – ее голос и вовсе стих.

-Я знаю, что произошло между вами в его доме… Прости!..

-В этом нет секрета, Кайл, — поспешила Мэри. – И я не вижу в этом ничего ужасного. Ведь я… я люблю твоего отца! И если я ему отдалась, то лишь потому, что хотела этого больше всего на свете, ибо о его любви мне лишь молиться…

-Я знаю, Мэри! Твои глаза сейчас кричат об этом куда громче тебя!.. Но я ведь не об этом! Отец после той ночи сам не свой. Я пытался уже объяснить тебе, почему, но сам он… Отец не может принять случившегося, не может почувствовать себя счастливым, как чувствуют другие в подобных случаях. Он запутался, хотя… решение лежит на поверхности. Да, да, Мэри! Все ведь очень просто!.. Но в таком состоянии Ричмонд Толларк обычно или пьет, как извозчик, или душит свои мысли в объятиях какой-нибудь подружки. Прости, Мэри! Пожалуйста! Но ты должна знать, кто есть мистер Толларк, как… порой тяжело дается ему жизнь, не смотря на то впечатление, которое он производит. Это очень сильный человек! С детства страшно самостоятельный и постоянно доказывавший эту самостоятельность в группе. До крика, до хлопанья дверями! И чем громче он хлопал и орал, чем страшнее бывали его выпады – тем чернее было в тот момент у него на душе.