Тогда мы были лишь детьми, играющими в кукурузном поле. Ты, я и твой младший брат. Поначалу я не обратил внимания на внезапно припарковавшийся рядом синий фургон, но затем сквозь его чёрные стёкла я увидел то самое лицо, взиравшее на нас с выражением настолько мерзким и неудержимо кошмарным, что я впал в ступор, а на глазах моих выступили слёзы страха. Лицо это имело морщинистую, пепельно-серую кожу; впалые, широко раскрытые мутные глаза с фиолетовыми мешками под ними; перекошенный в подобие улыбки рот с кривыми, торчащими в разные стороны жёлтыми зубами; седые, сальные и жиденькие волосы, зачёсанные на пробор, торчали из его черепа, а кончики острых ушей слегка шевелились, пока он глазел на нас из своего фургона. Я готов поклясться, что лица страшнее я не видел. И пусть в моём описании оно кажется не столь устрашающе, в тот жаркий летний день я пережил момент тления души, которую словно сожрал незнакомец в фургоне. То был не человек, а сам дьявол, натянувший на себя кожу.
Уже через мгновение это перекошенное лицо скрылось, а фургон медленно двинулся вдоль поля. Я же замер на месте, глядя в пустоту, из которой на меня пялилось это жуткое лицо. Помню лишь, как откуда-то из бездны раздался твой крик, и вокруг меня заплясали стебли яркой кукурузы. А когда я пришёл в себя, то не было ни поля, ни фургона, ни твоего брата. Незнакомец унёс его с собой настолько же быстро и внезапно, как и появился. И пока наши родители во всю пытались разыскать похищенного, я жил в постоянном страхе вновь увидеть это лицо. Подходя по ночам к окну своей комнаты, я осторожно смотрел вниз, на пустынную дорогу, видя там человека, взирающего на меня исподлобья с ухмылкой на лице. Я боялся лишний раз открыть глаза пока спал, ожидая увидеть скрюченное лицо во тьме своей комнаты. Всю мою жизнь оно преследовало меня, смотрело украдкой, следило из самых тёмных углов. А я жил в вечном страхе, закрывая глаза и видя, как обескровленные губы незнакомца складываются и начинают что-то насвистывать сквозь кривые зубы. И тело моё покрывалось потом, а из глаз текли слёзы ужаса при одной лишь мысли об этом.
