4

     Наступил тот день, когда император Клавдий перед народом провозгласил Луция своим сыном.
     — Объявляю перед вами Луция Домиция моим законным сыном. Отныне его имя Клавдий Нерон, — такую речь произнес император.
     Посоветовавшись с Агриппиной, Клавдий решил отдать Нерона на воспитание сенатору и философу Аннею Сенеке.
     — Только никакой философии, — предупредила Агриппина. — Императору необязательно быть философом, — сказала она и тут же прикусила губу.
     — Ну, что же, как скажешь, — ответил Сенека. Пока Агриппина беседовала с учителем, Клавдий и Нерон поехали на Палатин.
     — О, Домиций Агенобарб приехал! — воскликнул Британик.
     — Молчи, незаконнорожденный! — сказал Нерон, ибо теперь мы будем называть его так. — Ты же знаешь, недоумок, что теперь меня зовут Нерон и перестань называть меня Агенобарбом!
     И без того уже бледный Британик побледнел еще больше.
     — Как ты можешь так оскорблять меня! — сказал он, с ненавистью глядя на Нерона. Тут глаза его закатились и Британик в припадке опустился на пол.
     — О, Юпитер! Опять у этого недоумка припадок! Эй, кто-нибудь!
     Прибежала Октавия.
     — Что ты хочешь, Луций, — сказала она, но видя, как тот нахмурился, прибавила: — прости, Нерон!
     — У твоего дорогого братца снова припадок. Кстати, знаешь, что теперь ты помолвлена со мной?
     — Как ты можешь сейчас говорить об этом! — воскликнула Октавия. — Боги! Ему совсем плохо. Побегу к рабам.
     Нерон пожал плечами и прошел к себе.